По Верх-Нейвинскому без экскурсовода, Краевед Денис Щербина рассказывает

[beze]

Нижеопубликованные тексты были написаны новоуральским краеведом Денисом Евгеньевичем Щербиной для новоуральской городской газеты. Эти же тексты безвозмездно Денис Евгеньевич любезно передал мне для публикации на этом сайте.
К сожалению нет фотографий этих домов. Я был бы благодарен людям, которые сделают фотографии и опубликуют здесь их.


От автора
Многие люди, с которыми мне приходится встречаться, спрашивают: почему такой интерес к поселку? Из местных, что ли? На что я всем честно отвечаю: родился в Новоуральске, здесь же родились и мои родители. Новоуральцы старшего поколения, чьи предки происходят из поселка, с неподдельной добротой и мудростью говорят, что город и поселок разделяет лишь длинный забор. И делиться на своих и чужих просто глупо и бессмысленно.
В моей жизни так случилось, что на протяжении многих лет я связан с поселком Верх-Нейвинском. Будучи совсем еще ребенком, я встречал там очень интересных собеседников, в разговорах с ними получал различную информацию. И, естественно, тогда еще не осознавал, согласно своему возрасту, для чего она мне сможет пригодиться в будущем. Сейчас, по прошествии времени, я понимаю, что мне просто повезло встретиться с носителями ценнейших исторических знаний.
Вместе с тем уже тогда во мне пробудился интерес к истории Верх-Нейвинска. Притягивали к себе и старинные дома, своей не то чтобы красотой, а каким-то особым, своим таинственным миром. В них, как мне тогда представлялось, жили совсем другие, иные люди, из далекой демидовско-чугунной уральской старины.
Прошли годы, а мне по-прежнему хотелось узнать, чьи же это дома, кто здесь жил и живет. Всё надеялся и думал, что, может, кто-то из жителей поселка напишет статью, а еще лучше - книгу с иллюстрациями. Но этого не случилось. Постепенно стал сам собирать информацию. Набралось ее пока не так много. Вот и пробую опубликовать на страницах «Нашей городской газеты» хоть эту малую толику, можно сказать, камушек из монументальной мозаики отечественной истории. Конечно, информация собрана далеко не о всех домах. В моем описании пойдет речь о десяти из них, находящихся на улице Ленина, и восьми, стоящих на улице Карла Маркса.
Историческая часть данного очерка написана на основе воспоминаний тех людей, которые были связаны с тем или иным домом. Их воспоминания дополнены датами и фотодокументами, взятыми из личных домашних архивов и из документов Новоуральского городского архива, а именно из фонда №19, в котором содержатся документы советского периода истории поселка. Большая часть этих документов - это протоколы заседаний Верх-Нейвинского поселкового совета. Личные данные по персоналиям собирать было сложнее. Призвал на помощь обычный телефонный справочник, изданный в Новоуральске в 2003 году. Перелистывая его страницы, находил нужные фамилии, набирал номер и с волнением ждал, пока произойдет соединение с абонентом. Чаще всего люди шли на контакт, делились воспоминаниями, уточняли некоторые детали. Но были и другие случаи, когда разговор не получался, меня принимали, видимо, за какого-то мошенника и бросали трубку. Но я был готов к этому и не обижался.
При описании архитектурных элементов домов, в том числе разных видов наличников, мне помогла книга Евгения Николаевича Бубнова «Русское деревянное зодчество Урала», изданная в Москве в 1988 году. Помогла также статья Юлии Владимировны Крутеевой «Об уральских наличниках», опубликованная в вестнике музея «Невьянская икона», №3 за 2010 год. Кстати, для этой публикации часть фотографий любезно предоставила из фондов Верх-Нейвинского краеведческого музея директор Дома культуры «Металлург» Татьяна Владимировна Юрлова.
Уважаемые мои собеседники, жители Верх-Нейвинского и Новоуральска - добрые, понимающие, неравнодушные, отзывчивые люди, благодарю всех вас за то, что подсказали, направили, предоставили и помогли собрать материалы для написания этого очерка.

Застройка Верх-Нейвинска
В последнее время у многих проявляется интерес к истории поселка Верх-Нейвинского. Всё чаще о нем стали писать, публиковать в прессе различные статьи, выкладывать информацию в Интернете и даже организовывать экскурсии из Екатеринбурга.
В этом году в поселке будут проходить торжества в честь его 350-летия и 250-летия градообразующего предприятия - филиала ПСЦМ ОАО «Уралэлектромедь». Много будут говорить о производственных достижениях, прозвучат торжественные речи о славных делах верх-нейвинцев. Однако хочется наряду со всеми этими здравицами заглянуть в прошлое, которое и послужило фундаментом сегодняшнему настоящему. Давайте заглянем в жизнь Верх-Нейвинска и его обитателей, заглянем в их дома, в которых они жили, трудились, переживали невзгоды и лишения, но всё же жили и создавали неповторимую историю своего поселка. Как и всякое горнозаводское поселение, Верх-Нейвинск представляет собой обычный тип заводской жилой застройки, которая на первый взгляд кажется скучной и единообразной. Но если пройдешься по старинным улицам поселка, где еще стоят старые дома, напоминающие о былой славе Верх-Нейвинска, то неизбежно погрузишься в мир прошлого с его неразгаданными тайнами. И в обличий старинных домов увидится свой особый колорит, и каждый элемент декора окон, крыш и ворот заиграет различными красками.
Основную массу жилой застройки составляют деревянные дома, чаще всего - одноэтажные. При постройке каждого дома всегда учитывались этнические и религиозные традиции, бытовые и климатические условия проживания. Дома в основном возводились из дерева, так как этот строительный материал был дешевле, да и в округе его было много. Даже почти весь центр Верх-Нейвинска в конце XIX века был полностью застроен деревянными постройками. На их общем фоне тогда четко выделялись лишь здания церквей, заводской конторы, господского дома и фельдшерского участка.
Дома ремесленников, заводских служащих и рабочих, купцов и управляющих всегда были разными не только по величине и архитектурным решениям, но и по оформлению. Мало кто даже из состоятельных людей мог позволить себе поставить дом из камня. Те, кто имел хороший достаток, чаще всего ставили деревянный двухэтажный дом на крепком, каменном цоколе - подклете. В народе такие постройки получили название «полукаменные дома». Именно с такого дома и начинается этот очерк об истории, которую оставили нам в наследство люди из верх-нейвинского прошлого.

Дом Яргина
Центр поселка, улица Ленина. В начале XX века эта улица так и называлась - Центральная. А еще раньше, в конце XIX века название улицы было совсем иным - Тестовая. С чем оно связано и каково его происхождение, остается пока загадкой.
Жили, как повелось с давних времен, на центральных улицах не простые рабочие, а купцы и торговцы различными товарами, заводские служащие.
Дом, стоящий на улице Ленина под номером 20, ранее также принадлежал заводскому служащему. Поставил его Егор Никитович Яргин (год рождения -1834) для своей семьи. Двухэтажный, полукаменный дом-восьмистенка получился большой, крепкий. Стены первого этажа оштукатурены и выделены тонкой рустовкой, их толщина около одного метра. Ранее под влиянием купеческой культуры на фасаде был сооружен балкон, украшенный выпиловочным деревянным орнаментом, благодаря чему дом был похож на городское строение, так как балконы - это веяние городской архитектуры. Все внимание смотрящего на дом сосредотачивалось на этом балконе, поэтому на окнах дополнительного оформления не было. Они скромно одеты в наличники простого типа, состоящего только из очелья (верхняя часть наличника) и боковых стоек, а ставни были утрачены еще в 50-х годах XX века. Только верхняя лобовая доска декорирована древней, славянской, солярной символикой, обозначающей солнечный диск. В старину считали, что «изображение солнышка сбережет дом и сохранит всякое жилище».


Из архива Р.И.Савельевой.

Сам же хозяин дома Егор Яргин был не только заводским служащим, но еще состоял в должности старосты Николаевской единоверческой церкви. Сын Егора Никитовича и его супруги Евгении Марковны (1829-1904 гг.) Павел Егорович Яргин (1864-1944 гг.) получил высшее техническое образование и работал управляющим Режевского завода с 1894 по 1905 годы. В недавно вышедшей книге «Мемуары горного инженера Гавриила Александровича Маркова» есть упоминание о доме семьи Яргиных. Описание относится к 1891 году, когда хозяйкой дома была Евгения Марковна. Будучи уже вдовой, она сдавала комнаты заводским служащим. Вот что пишет ГА. Марков по этому поводу в своих мемуарах: «...по прибытии в Верх-Нейвинский завод остановился там, на квартире у юрисконсульта Верх-Нейвинского завода Иосифа Александровича Геслинга, который занимал верхний этаж в доме Евгении Марковны Яргиной».
В 1905 году, после увольнения с должности заводского управляющего, из Режа приехал владелец дома горный инженер Павел Егорович Яргин. После его приезда в доме была устроена явочная квартира, где собирались большевики, будущие революционеры. Съезжались сюда для проведения различных собраний революционного толка и беглые политические заключенные. В их числе был и Янкель Мовшевич, вошедший в отечественную историю как Яков Михайлович Свердлов (1885-1919). Среди революционеров он был известен также как товарищ Андрей.


Павел Яргин. Фотография взята из книги о г. Реж.

После смерти Павла Яргина дом достался его родственникам. То есть у него стало много владельцев, и они начали распродавать в доме комнаты. В 50-х годах прошлого века в нижнем этаже дома жила семья местного фотографа Ивана Прокопьевича Князева. Это он запечатлел в 1967 году на фотопленку открытие в Верх-Нейвинском памятника его жителям, павшим в годы Великой Отечественной войны.
Много разных людей проживало в этом доме, многое слышали и видели его старинные стены, но сам он почти не изменился. Все в нем дышит прошлым и стариной. Учителя, работавшие в поселке в 30-х и 40-х годах XX века и бывавшие в этом доме, позднее вспоминали: «У Яргиных была богатейшая библиотека. Рядами стояли в шкафах в кожаных переплетах еще до революции изданные книги. Их было так много, что казалось, жизни не хватит, чтобы все их прочесть». Похоже, что эту библиотеку Павел Яргин перевез из Режа. Еще там о ней ходили легенды, что это самое лучшее собрание, в котором насчитывалось более 1000 книг и принадлежало всё это управляющему заводом. К большому сожалению, впоследствии весь этот кладезь мудрости и знаний бесследно исчез.



Со временем фасад дома несколько изменился: из-за ветхости был демонтирован деревянный балкон, но наличники с древним символом солнца сохранились.

[beze]

Усадьба Аристовых

На центральной площади поселка за памятником верх-нейвинцам, погибшим в годы Великой Отечественной войны, стоит двухэтажный дом под номером 27. На левом углу дома прикреплена вывеска с текстом: «Газовая комплексная эксплуатационная служба № 3». Изначально же этот дом приналежал купеческой семье Аристовых.
Примерно в 80-х годах XIX века Протасий Борисович Аристов поставил этот дом для своей жены Пелагеи Агеевны и своих детей, которых в семье было восемь человек. Дом поставлен на каменном (из кирпича) цоколе, просторный - на первом и втором этажах в комнатах было более 10 окон. Обилие света и воздуха наполняло дом миром и семейным теплом. Окна второго этажа, выходящие на площадь и в проулок, окантованы наличниками, с умеренным растительным орнаментом, с валютами (в архитектуре - завитками) и раскрепованными фронтонами, в центре которых изображена в зеркальном виде объемная лилия. С верхних углов наличников высятся небольшие по размерам объемные башенки. Такой тип оформления наличников был широко распространен в конце XIX века. Под крышей, словно кружево, тянется выпиловочный деревянный подзор со сложным рисунком. Любопытен вот еще какой момент. На стоящем рядом доме № 23 по ул. Ленина все четыре окна оформлены точно такими же наличниками, только с дугообразным верхом.


Во дворе дома.

Внутренний двор усадьбы Аристовых был вымощен плоским бутовым камнем. Ранее во дворе находились дополнительные хозяйственные постройки, где были размещены мастерские по изготовлению хомутов и упряжи для лошадей. Там же располагалась пекарня, где выпекали душистый и вкусный хлеб, который можно было приобрести в хлебной лавке при доме. Благодаря родственнику Протасия Борисовича -торговцу Семену Ивановичу Аристову, выполнявшему роль посредника в торговых делах, хлебная продукция Аристовых была известна и за пределами Верх-Нейвинского. Интересно, что и после революции еще долгое время в поселке пользовались этой пекарней, хотя прежнего хозяина, естественно, не вспоминали. Перестроенное здание пекарни существовало вплоть до середины 50-х годов XX века. Хлеб выпекался крупными буханками весом 2 кг. Говорят, эта традиция осталась со времен войны: большие буханки было удобнее и с меньшими потерями разрезать на небольшие кусочки, которые выдавались по карточкам. В сутки же пекарня выдавала до 25 тонн (!) хлебной продукции.



Для работников и прислуги при доме был поставлен флигель, так что наемным людям создавались хорошие жилищные условия. Парадный вход в дом находился со стороны пруда. Он представлял собой невысокое крыльцо с деревянными резными кронштейнами и небольшим навесом. Для нашего региона с суровым климатом открытое крыльцо без сеней - редкое явление.
Раньше люди любили запечатлеться на фотографии - сняться на память всей семьей на крыльце, у порога своего дома. На крыльце удобно было разместить членов семьи согласно родовой иерархии. В центре всегда садились родители - отец с матерью, по бокам - старшие дети, за родителями становились средние, а перед ними или на коленях усаживали младших. Такой порядок соблюдался везде и всегда. И вот именно такой снимок, переживший столько разных событий, свершившихся в нашей стране, сохранился и от семьи Аристовых.


Семья Аристовых. Из архива А.С.Долгих.

После Гражданской войны вся усадьба купца Протасия Аристова была национализирована и перешла во владение Верх-нейвинскому исполнительному комитету, а позднее -Поселковому совету. Постепенно всё внутреннее помещение дома перестраивалось, претерпевая различные перепланировки. В 30-х годах прошлого века здесь были организованы Нардом и Жилсовет. Сбоку, в пристроенной к дому бывшей хлебной лавке, вплоть до конца 40-х годов, как отголосок прошлого, шла торговля керосином. А после отмены хлебных карточек в лавке, как и прежде, торговали хлебом. В годы войны (1941-1945) в помещении уже бывшего Нардома разместился зал для судебных заседаний. Здесь вершились людские судьбы. Волевым и крепким голосом зачитывала приговоры судья Тамара Антоновна Фадеева - женщина с железным, стальным характером.


Приём ведёт врач М.Ермоленко 1950-е годы. Из архива И.Г.Банных.

После войны, уже в 50-х годах молодые женщины с детьми приходили в бывший купеческий дом на прием к врачу Марии Григорьевне Ермоленко, так как здесь располагалась детская поликлиника. Позднее в этом помещении открыли филиал швейного ателье, мастерскую по ремонту обуви, а в совокупности получился Комбинат бытовых услуг. А в наше время местные жители сюда приходят, чтобы заплатить за газ.



Сколько таких домов было? Богатых, мощных и крепких. Сейчас в центральной части Верх-Нейвинского сохранилось лишь несколько построек купеческого типа, которые вместе с каменными особняками и торговыми лавками, построенными в начале XX века, придают поселку особый исторический колорит.

[beze]

Особняк Чуванова
По другую сторону площади стоит двухэтажный дом с номером 30 и большой горизонтальной вывеской «Ариадна». Так до недавнего времени назывался располагавшийся в нем магазин, где продавали парфюмерию и косметику. Когда-то владельцем этого дома был торговый человек Иван Иванович Чуванов. И хотя происходил он из крестьян, поставить такой солидный дом ему как-то удалось.
Как отмечено выше, дом построен из дерева в два этажа. По углам главного фасада установлены вертикальные каменные оштукатуренные опоры, служащие для поддержания всей конструкции. На окнах второго этажа сохранились оригинальные наличники, по своему виду относящиеся к городскому типу. Все четыре стороны наличника декорированы одинаковой объемной резьбой. Верхняя его часть (карниз) поддерживается двумя кронштейнами. Завершением служит небольшой выпиловочный «гребешок». Оформления же окон первого этажа, похоже, претерпели изменения. На сегодняшний день видно их полное несоответствие всей архитектуре дома. Да и по виду своему такие наличники относятся к типу «домик», которые появились лишь в 20-х годах XX века. Со стороны проулка это строение больше напоминает средневековую крепость или острог, нежели жилое помещение. Массивность и мощь до сих пор присутствуют в стенах этого не просто дома, а настоящего особняка.



О прежнем его владельце сведений сохранилось очень мало, но некоторые интересные моменты его жизни не совсем канули в Лету. Например, доподлинно известно, что Иван Иванович Чуванов был очень религиозным чело¬веком, но в церковь он не ходил, так как являлся старообрядцем часовенного согласия (беспоповцем). Первый этаж своего дома он предоставил под мастерскую своему другу, товарищу и единоверцу, местному умельцу и иконописцу Емельяну Иосифовичу Калашникову. Вероятнее всего, что написанные Калашниковым образа в старом стиле охотно приобретались верх-нейвинцами и другими заезжими людьми, которые бывали здесь, а часть икон расходилась во время торговли на различных ярмарках. Благодаря этому у Калашникова и Чуванова водились деньги. Вместе с руководством верх-нейвинской старообрядческой общины Иван Иванович был делегатом с уполномочиями на первом Всероссийском съезде старообрядцев, не имеющих священства, который состоялся в Екатеринбурге 25 сентября 1910 года.
Как и многих людей купеческого сословия, Ивана Ивановича после 1917 года новая власть из дома выселила. Позднее он был выслан в Казахстан. Вернулся Чуванов в Верх-Нейвинский старым и больным человеком. Рассказывают, в 50-х годах, когда в его доме жили совсем другие люди, он попросил разрешения зайти в свой бывший особняк, побродил, посмотрел и ушел... Скончался Иван Иванович в 1961 году.
После того, как дом поставили на баланс Поселкового совета, здесь селились врачи, работавшие в верх-нейвинской больнице. В 20-х годах в доме проживали супруги Перебатовы - Владислав Иванович и Нина Людвиговна. В 1932 году на втором этаже поселилась семья Воздвиженских: врач Валентина Васильевна (1898-1970) и ее муж - учитель Константин Иванович (1900-1937). Прожили Воздвиженские (Валентина Васильевна с детьми) в этом доме до 1957 года. А после переезда Воздвиженских в Новоуральск (тогда Свердловск-44) в их половине поселились учителя: Ольга Ивановна Бороздина, работавшая в начальных классах школы им.А.Н. Арапова, и Людмила Николаевна Кутергина, преподававшая математику.
Перед самой войной, весной 1941 года в другой половине второго этажа поселился малоизвестный уральский писатель Иван Степанович Панов (1899-1942) - автор романа «Урман», в котором он описал строительство советской власти на далеком севере. В 1942 году Ивана Панова призвали на фронт, и в сентябре того же года в звании рядового он умер в госпитале от ран. В одной из половин первого этажа долгое время жила семья преподавателей Сарафановых: Павел Иювенальевич (1896-1961 гг.) с супругой Надеждой Дмитриевной (1899-1962 гг.). В другой половине, под квартирой Воздвиженских, в 1935 году открылась аптека. Различные порошки и микстуры готовили и продавали в этом небольшом помещении фармацевты Валентина Федоровна Долгих, Людмила Суздалова и другие. Руководила и следила за всеми этими «таинственными» коробочками и скляницами, за работой своих подчиненных заведующая Зоя Александровна Романова (1916-1991 гг.).


Работники аптеки.1959 г. Из архива Э.Г.Романовой.

В 1964 году руководителем аптеки стала Эльвира Григорьевна Романова. Благодаря ей в 1972 году в доме № 9 по улице 8 Марта открылась новая аптека (сейчас в этом помещении размещаются различные ларьки). После переезда аптеки в новое здание в ее бывшем помещении вскоре был открыт книжный магазин, где наряду с книгами и канцелярскими товарами в последнее время шла реализация парфюмерной продукции. Так постепенно поменялся профиль магазина.
Со временем, после того как из этого дома разъехались все жильцы, его стали использовать для размещения различных контор. Например, на втором этаже некоторое время заседал Совет ветеранов.



На протяжении многих лет люди то въезжали в этот дом, то покидали его стены. Кто-то производил перепланировку. Внутренние помещения меняли свой первоначальный облик. Недавно у дома появился новый хозяин. Хочется надеяться, что новые владельцы сохранят хотя бы наружный вид этого монументального творения деревянной архитектуры нашего с вами прошлого.

[beze]

Торговый дом Кичигиных
Продолжая свое описание, хочу задержать вас, дорогие читатели, у дома по адресу: улица Ленина,44. На первый взгляд, перед нами стоит обыкновенный дом, никаких выдающихся архитектурных изысков в его постройке не наблюдается. Но если хорошенько присмотреться, то в его декоре есть весьма интересные элементы. Не случайно в 50-х годах XX века архитектор Евгений Николаевич Бубнов (в 50-е - 60-е годы работал ведущим архитектором в проектном бюро отдела 11 предприятия п/я 318- впоследствии УЭХК) зафиксировал этот дом на фотопленку. Позднее эта фотография была опубликована в изданной им книге «Русское деревянное зодчество Урала», на странице 53.



При взгляде на ту старую фотографию даже и не верится, что это именно тот дом, о котором идет речь. На снимке четко видно, что когда-то дом был двухэтажный. На главном фасаде имелось по три окна на каждом этаже, и по четыре окошка на двух этажах были обращены в проулок. В прошлом окна первого этажа были одеты в скромные наличники со ставнями. В данное время и те, и другие утрачены. Убранство же окон второго этажа сохранилось без изменений.
На сегодняшний день на фасадах дома имеется семь окон, оформленных в одинаковой манере. Они одеты в наличники простого типа, состоящие из дугообразной лобовой доски и накладного выпиловочного орнамента с растительными мотивами. Нижняя подоконная доска по оформлению перекликается с верхней частью наличника: аналогичный орнамент, выполненный в той же технике. Ставни подогнаны по форме окон и выполняют, скорее всего, чисто декоративную функцию. На них помещены в два ряда дополнительные выпиловочные элементы. Верхняя часть орнаментирована стилизованными изображениями хлебных колосьев, что символизирует щедрость и плодородие земли, достаток в доме и мирное проживание в нем. Нижняя часть украшена растительным и геометрическим орнаментами.
Самое же интересное в оформлении этого дома находится на самом верху, на фронтоне. В центре его расположено традиционное слуховое окошко полуциркульной формы с богатым декором из выпиловочного орнамента. С двух сторон от веерообразного оформления слухового окна помещены уникальные по своему виду мифические животные: не то драконы, не то загадочные птицы. Их причудливые силуэты и в наше время выглядят ярко, необычно и привлекают взгляд. Изображения всякого рода фантастических существ - крайне редкое явление в оформлении жилищ на Горнозаводском Урале. Все элементы наружного и внутреннего убранства домов хотя и выполнены из дерева, но больше похожи на чугунное литье, что служит напоминанием об уральской промышленности. В огромной массе символов и знаков, которыми орнаментированы дома многих заводских поселений, встретить что-то похожее - весьма редкое явление! Вероятнее всего, это древний отголосок крестьянского прошлого, в котором все искусство пропитано языческими мифами и деревенским фольклором. Всё это в полной мере относится и к вышеописанным ставням, на которых тоже присутствуют аграрные символы.


Кичигин с_друзьями Евдокия Корниловна крайняя справа. Пётр Антонович второй справа. Из архива Б.Б.Кичигина.

В самом начале XX века этот дом принадлежал многочисленному семейству Кичигиных: Петру Антоновичу (родился в 1871 году) и его супруге Евдокии Корниловне (родилась в 1877 году), у которых было шестеро детей. Люди они были торговые, зажиточные, но при этом хорошо знали, каким трудом достается хлеб насущный. Хозяин дома выстроил рядом с жилищем деревянную лавку-приличный по размерам магазинчик. Он привозил с округи различные бакалейные товары. Вместе с супругой Евдокией Корниловной они стояли за прилавком, предлагая верх-нейвинцам широкий ассортимент продуктов: различные крупы, муку, сахар и соль. Было у семьи Кичигиных и свое маленькое производство - мыловарение. Варилось то мыло на чистой и натуральной основе, на травах целебных да душистых. На ярмарках всегда был спрос на качественный товар, предлагаемый ими. В то же время завистники прозвали Кичигина «мочалиным купцом».


Лавка Кичигиных
Революцию 1917 года и новую власть Петр Антонович не принял и с одним из сыновей - Михаилом во время Гражданской войны уехал из Верх-Нейвинского. Поэтому со временем и вовсе позабыли люди о хорошем человеке, о настоящем труженике. Позже пришла весть о том, что Петр Антонович умер в Чите от тифа. Его супруга Евдокия Корниловна прожила значительно дольше, она умерла зимой 1944 года и похоронена на старом кладбище поселка.
Хочу отметить, что места упокоения владельцев домов, о которых шла речь в предыдущих публикациях - Егора Никитовича Яргина, Протасия Борисовича Аристова, Ивана Ивановича Чуванова, Михаила Ефремовича Скороходова и его брата Фомы Ефремовича, остаются пока неизвестными. Единственный сохранившийся след - имя большевика Фомы Ефремовича Скороходова на памятнике жертвам революции и Гражданской войны в Историческом сквере поселка.



Другой сын Кичигиных - Павел (1903-19J$Yr.), преподаватель и юрист, женился в 1924 году на юной учительнице Зое Дмитриевне Беловой (1901-1986 гг.) и привел молодую жену в родительский дом. Интересный факт: в середине прошлого века Зоя Дмитриевна Кичигина вместе с супругами Чазовыми и еще несколькими eepx-нейвинскими учителями была награждена орденом Ленина.
После Гражданской войны и окончания смутного времени, когда советская власть укрепила свои позиции в Верх-Нейвинском, семье Кичигиных напомнили о том, что их родственники новую власть не приняли, да еще и торговлей занимались, то есть были чуждыми пролетариату элементами. Поэтому их объявили кулаками, дом с усадьбой и магазином национализировали, а в конце 20-х годов и вовсе выселили из родного дома. Какое-то время Кичигины проживали у Лапотышкиных, которые, слава Богу, не отказали им в пристанище.
Освобожденный от хозяев дом Кичигиных был поставлен на баланс в коммунальный фонд поссовета Верх-Нейвинского, а в помещении лавки продолжали еще какое-то время торговать продуктами. Позднее в магазинчике был устроен склад «Союзвинкомбината».
Весной 1933 года в помещении склада произошла настоящая детективная история. Как-то ночью кто-то, похоже, в сильно страждущем состоянии, вскрыл его и выкрал часть хранившейся там винной продукции. Местные власти поданному преступному деянию собрали целую следственную комиссию. Но так и осталось тайной, кто же посягнул на го¬сударственное добро. После проведения всех следственных мероприятий остатки спиртного со склада были пущены на реализацию. Как же без выпивки, если праздник какой случится...
В военные годы, а именно летом 1942 года, в помещении бывшего магазина был открыт пункт, в котором принимали от населения дары природы: грибы, ягоды и кедровые шишки. Позднее в этом помещении размещался хозяйственный магазин, затем пивной ларек, потом склад коммунального отдела, где хранили различный рабочий инвентарь. А ведь, если разобраться, здание этой самой лавки почти уникальное! Это единственное сохранившееся деревянное строение в поселке, относящееся к торговой застройке начала XX века. Много различных подобных зданий было, а сохранилось только одно!
Однаковернемся к жилому дому. После того, как из него выселили хозяев (напомню, это случилось в конце 20-х годов), в доме произвели перепланировку: второй этаж поделили на две части, и там образовались две квартиры. В одной из них в годы войны размещался штаб местного отдела милиции. А на первом этаже, нежилом, работал сапожник.
После войны, в 1946 году, в квартире с видом на поссовет поселилась семья военного: Василий Иванович Партин (1918-1981 гг.) с супругой Ниной Петровной (1925-1985 гг.). Пройдет какое-то время, и Василий Иванович будет назначен на высокую должность на построенный после войны в стороне от поселка, за железной дорогой, секретный завод. С 1962 года и до момента своей трагической гибели он возглавлял отдел режима атомного предприятия (до 1966 года -предприятия п/я 318, затем - Средне-Уральского машиностроительного завода, а с 1975 года - Уральского электрохимического комбината).


Василий Партин. Из семейного архива А.В.Ломовцева.

Прожили Партины в доме Кичигиных недолго, в 1949 году они переехали в строящийся при секретном заводе город. По соседству с ними в квартире, выходящей окнами в проулок, жила семья Кузнецовых: Сергей Александрович (1898-1965 гг.). с супругой Александрой Яковлевной (1912-1997 гг.). Сергей Александрович по образованию был военным фельдшером и в страшные годы войны спасал и лечил раненых и больных в госпиталях и лазаретах. В мирное время он работал санитарным инспектором Верх-нейвинского врачебного участка. Долгое время в этом же доме, жила фронтовичка, медсестра Зинаида Ермильевна Вашляева.
В этом доме проживало много разных людей. Возможно, именно по этим причинам в облике дома произошли значительные изменения. Из двухэтажного он превратился в одноэтажный. В 70-х годах все фасады дома были обшиты тесом. Старинный магазинчик Кичигиных в данное время находится в аварийном состоянии.
Совсем недавно я подошел близко к этому ветшающему, покосившемуся строению и на мгновение представил себе нескольких покупателей из прошлого века, выходящих довольными из этой лавки с покупками. Да, когда-то, наверное, так и было.

[beze]

Дом Скороходовых, или Дом с мезонином

Если пройтись по улице Ленина от центральной площади в сторону школы имени А.Н.Арапова, можно увидеть еще одно деревянное строение с интересной архитектурой и, конечно же, с не менее интересной историей. Дом под № 50 ранее принадлежал семье владельца кирпичного производства Максима Ефремовича СКОРОХОДОВА. В его владении было несколько небольших заводов, находившихся в окрестностях поселка. Дольше всех существовал завод, ранее стоявший на территории нынешней первой промплощадки УЭХК.
Кирпичи были своего рода визитной карточкой промышленника Скороходова. Выпускаемая его заводами продукция была высокого качества. Структура кирпичей - отменная: плотная, не рыхлая. Кирпич у Скороходова был 26,5 см в длину и 13,5 см в ширину. Практически все изготовляемые им кирпичи имели фирменное клеймо с надписью: «Верх-Нейвинский завод М. Скороходова», которое занимало почти всю горизонтальную поверхность кирпича. Встречались и такие образцы, у которых размер клейма составлял 25,5 см по длине и 8см по ширине. Однако известно и другое клеймо Скороходова, где просто и лаконично написано: «Верх-Нейвинский завод». Значительная часть кирпичной продукции вывозилась из поселка, то есть была известна и пользовалась спросом далеко за его пределами. Даже спустя много лет, в наши дни, кирпичи Скороходова можно встретить и в самом Верх-Нейвинском, и в округе. Чаще всего их можно обнаружить в Шурале, Невьянске, Тарасково, Верхнем Тагиле. В последнем скороходовские кирпичи экспонируются в краеведческом музее.




В 1887 году в Екатеринбурге открылась грандиозная выставка достижений кустарной промышленности на Урале. Газета «Екатеринбургская неделя» сообщала, что на выставке был широко представлен Екатеринбургский уезд с его различными поселениями и производствами, среди них был и поселок Верх-Нейвинский. В числе продукции, привезенной верх-нейвинцами на выставку, была, например, мебель (столы, стулья и небольшие этажерки), выполненная в столярной мастерской Максима Скороходова. Похоже, что в зимнее время, когда его кирпичное производство приостанавливалось, Максим Ефремович занимался изготовлением мебели на заказ.
Семья у Скороходовых была большая, вот и свой дом построили они не по типу крестьянской избы, а в стиле подлинно городской деревянной архитектуры. Усадьба Скороходовых в ее современном виде по времени постройки относится к 1909-1910 годам. Дело в том, что она была возведена на месте дома, сгоревшего при большом пожаре. О чем свидетельствует запись в одном из старинных документов: «Мая 28 дня 1908 года в 1 ¼ дня при штурмовом ветре сгорело восемь домов: Бушуева, Скороходова, Бобошина, Власова, Кадцына, Дорофеева, Ярцева, Петунина. Один человек погиб Г. П. Ярцев».
Какой дом был у Скороходовых ранее, уже не узнать. Но построенный ими новый сохранился до сих пор. Удивительно то, что владелец кирпичных заводов поставил его из дерева. Этот с виду простоватый по оформлению жилой дом построен в новых для заводской застройки решениях. В плане - прямоугольный, вытянутой формы, а не как раньше строили в виде квадрата. Композиция главного фасада асимметрична: в боковой части над парадным входом возвышается мезонин с балконом. Интересно, что классический мезонин (от итальянского - mezzanino) - это надстройка над средней частью жилого дома. Завершается мезонин треугольным фронтоном, на котором по центру размещен декор в геометрическом стиле, состоящий из трех накладных вертикальных линий, перекрытых замкнутой фигурой, по форме напоминающей эллипс. Мезонин является ярким, запоминающимся, можно сказать, доминирующим элементом в облике дома. Из всей плоскости дома выделяется также высокое крыльцо в девять ступеней. Открытое, просторное крыльцо дома символизирует гостеприимство его хозяев, это своеобразное окно в мир семьи, уюта и гармонии. Недаром малыши любят играть на ступеньках, ведь с порога родительского дома им открывается на три стороны еще не познанный, не изведанный ими мир. Бывает, и хозяева присядут на крыльце, чтобы пообщаться или подумать о чем-то своем.
Под карнизом кровли по всему ее периметру дом обшит вертикальными планками с геометрическим рисунком. Так же оформлена и верхняя часть мезонина. Девять больших окон на фасадах дома оформлены почти аскетичными рамочными наличниками, состоящими из высокой профилированной лобовой части, подоконника с легким намеком на выпиловочный декор, боковых стоек в виде полотенец с кистями. Во всем этом проявляется некое смешение архитектурных стилей. Весь облик дома выполнен по канонам городской архитектуры начала XX века, а вот незначительный и малозаметный декор на окнах в виде полотенец с кистями (капельками) заимствован из крестьянского зодчества середины XIX века. Однако все эти детали придают строению яркое своеобразие.
Еще в самом начале XX века в семье Скороходовых произошло разделение по политическим мотивам. Родной брат Максима Ефремовича Фома Ефремович вступил в местную организацию Российской социал-демократической рабочей партии. Трудно представить такое, но тем не менее родные люди оказались по разные стороны баррикад. Хотя много подобного разделения происходило в те годы, полные всякой нестабильности и неурядиц. В начале становления в поселке советской власти Фома Ефремович Скороходов был членом исполкома. Но вскоре в боях Гражданской войны многие его члены погибли, в том числе и Фома Ефремович. Позднее в их честь будут названы улицы поселка. Так, до середины 30-х годов была в Верх-Нейвинском и улица Скороходова. К слову, где она находилась и какое название носит в наше время, сказать сейчас практически невозможно, так как улицы переименовывались по несколько раз вследствие меняющейся политической обстановки в стране. Поэтому даже люди, прожившие всю жизнь в поселке, затрудняются сейчас сказать, как называлась та или иная улица в разное время.


Рабочие кирпичного завода 1926 г. Из архива Д.Е.Щербины.

Обычная для того времени история: после 1917 года часть имущества Максима Ефремовича - его заводы с земельными наделами - была национализирована. При этом два скороходовских завода по производству кирпичей, находившихся тогда на территории нынешнего Новоуральска, еще функционировали. В 1925 году их присоединили к кустарно-промысловой артели «Изобретатель». Спустя четыре года, в 1929-м, кирпичное производство было выделено в отдельную артель «Кирпичный цех», в которой трудился 21 рабочий. В начале 30-х годов выпуск кирпичей был прекращен, возможно, из-за упавшего спроса, и некогда известное скороходовское кирпичное производство было окончательно ликвидировано.
Максим Ефремович будучи уже в преклонном возрасте, по-прежнему проживал в своем доме (по архивным данным, в 1925 году ему исполнилось 73 года). По воле свыше так случилось, что скончался он почти одновременно с закрытием своего последнего завода. Его дом отошел в фонд поссовета. Депутаты решили, что такой большой дом должен не пустовать, а приносить пользу советскому обществу, и в марте 1931 года в бывшем доме Скороходовых были открыты детские ясли, заведовать которыми назначили Надежду Степановну Дудорову. Со временем площадей в доме стало не хватать, и по ее инициативе ясли были переведены в здание подсобного помещения бывшего господского дома.
В самое тяжелое военное время, в 1942 году, поссовет решил в этом помещении открыть столовую. Многие люди пожилого возраста до сих пор помнят и хранят в своей памяти эпизоды военного прошлого. Они рассказывают, как приятно и вкусно пахло из окон этого дома. Жители поселка знали, что здесь столуются военные и начальство строительного треста №10. Однако любой посетитель этой столовой, заплатив за стакан чая, всегда мог получить кусочек хлеба.
Сохранился поразительный и очень любопытный документ, относящийся к открытию той столовой. Вот его содержание: «...Оказалось не учтено по коли (честву) открытой сети столовой по Верх-Нейвинскому поселку: жен военнослужащих командного состава (эвакуированных) в количестве 85 семей, которые по настоящее время снабжались по закрытой сети завода 484 (завод № 484 по производству легких сплавов строился в годы войны на месте нынешней первой промплощадки УЭХК. - Авт.). Кроме этого, эвакуированных 50 семей, главным образом из Ленинграда, которые также питались в столовой по закрытой сети, и 62 человека - работники торга. Исходя из вышеизложенного просить исполком Районного совета открыть немедле (нно) общедоступную столовую на 585 человек вместо ранее указанного числа 360. Кроме этого, просить исполком Районного совета отпустить продуктов для данной столовой из общего фонда открытой сети (на) II квартал: мяса 1 тонну, колбасы 600 кг, масла животного 300 кг, сыру 300кг, сала 100 кг, рыбы 300 кг, сельди 400 кг, масла растительного 500 кг, яиц 5 ящиков и ежемесячно выделять для этой столовой крупы 600 кг, и муки 600 кг». Просто диву даешься, когда перечитываешь перечень всех этих деликатесов и дефицитных продуктов, учитывая тот факт, что это военное и голодное время! По крайней мере, для большинства населения всей страны, как мне кажется, так и было.
Подчинялся коллектив столовой начальнику местного отдела торга. Возглавлял его некто Клещев. С1946 года все подразделения торговли были объединены в единый куст торга, возглавил который Павел Семенович Обухов (1915-1995 гг.). Павел Семенович родом из Вятки. Участвовал в Великой Отечественной войне, на фронте был тяжело ранен, впоследствии у него была ампутирована левая рука. Выписавшийся из госпиталей в звании старшего лейтенанта, награжденный различными орденами и медалями, Обухов был назначен на должность руководителя районного торга в Невьянске. Затем с 1946 по 52 годы он работал в поселке Верх-Нейвинском и, согласно документам, был одновременно директором столовой в бывшем доме Скороходовых, которая работала уже как буфет-чайная. При Обухове торговля в поселке была улучшена, и, по данным 1948 года, в ведении верх-нейвинского отдела торга имелись пять магазинов, одна столовая (заводская) и одна чайная. Однако в работе чайной случались и неприятные моменты. Вечерами там иногда бузили пьяные, случались драки, звучала ругань и нецензурная речь. Депутаты поссовета посоветовали товарищу Обухову провести работу с официантками «...чтобы те не продавали обеды пьяным и выпившим и чтобы устроили в чайной гардероб».


Павел Обухов. 1944 г. Из архива В.П.Обухова

В самом начале 50-х годов работа чайной была остановлена, и после ремонта в 1953 году в этом помещении открылась поселковая библиотека. Первой ее заве¬дующей была назначена Вера Михайловна Боровских-дочь известной в поселке учительской четы Чазовых. На протяжении многих лет Вера Михайловна трудилась на благо просвещения общества. Уже тогда она поднимала вопрос о более просторном помещении для библиотеки. Среди первых ее помощниц была Нина Леонидовна Акиничева.
Из отчетных документов библиотеки за 1957 год ясно видна работа библиотекарей. Книжный фонд библиотеки составлял 13550 экземпляров, число читателей - 970 человек, оборот книг -15261. Было проведено 49 читок, 16 лекций, приобретено 682 экземпляра новых книг. В том же 1957 году в поселке была открыта и детская библиотека, но это уже другая история.



Долгое время - с 1986 по 2000 годы заведовала библиотекой Галина Александровна Агапова. Но уже после ее ухода с заведования, в начале 2000-х, было решено выделить для библиотеки новое здание. В 2005 году бывший Скороходовский дом, где действовали в разное время и детские ясли, и столовая, и библиотека, администрация Верх-Нейвинского перевела в жилое помещение и выделила в нем жилье для молодых семей. Вот какая удивительная и полная всяческих перипетий история у этого дома с мезонином.

[Шмель]

Фото бы ещё прикрепить к рассказам о известных домах посёлка...

[beze]

Дом купца Кузьмы Власова
Этот дом словно связующая. Когда-то в нем проживали родственники
Первоначально этот дом, находящийся по адресу ул. Ленина, №58, принадлежал семье купца Власова Кузьмы Николаевича, чей сын и породнился с семьей известного на Уральской земле святого Петра Иевлева.
Дату основания дома можно отнести к 1909-1910 годам, так как эта усадьба была построена вскоре после большого пожара, случившегося в Верх-Нейвинске, о чем свидетельствует запись в книге «Святцы», ранее принадлежавшая местному жителю Александру Сильвестровичу Янову. Он, вероятнее всего, и был свидетелем той огненной стихии: «Мая 28 дня 1908 года в 1 1/4 дня при штурмовом ветре сгорело восемь домов: Бушуева, Скороходова, Бобошина, Власова…Один человек погиб - Г.П. Ярцев».
Свою усадьбу Власовы возвели справную, большую да удобную. Дом, пятистенный, крепкий, построен по типу классической городской усадьбы начала ХХ века: прямоугольный, вытянутый вдоль улицы главный фасад, доминирующий элемент строения - большие семь окон, которые так и притягивают своей мощью и изяществом, как бы подчеркивая купеческий статус жильцов. Все в купеческом быту переплетено: достаток и набожность, трудолюбие и суровость, мужицкая стать и особый скрип сапогов - все это и подчеркивает широту и простор русской души. Так и данные окна декорированы в духе того времени, с размахом, а их конфигурация, форма и вид, безусловно, также создают особый колорит купеческой усадьбы.
Все окна на главном фасаде одеты в одинаковые наличники, выполненные в традиционной манере помпезной городской деревянной архитектуры с различными элементами выпиловочной резьбы и накладными резными деталями. В этих наличниках четко прослеживается профессионализм мастера и фантазия умельца, всегда способных в своих работах сочетать чувства меры и стиля.

Дом Власовых - классическая городская усадьба начала ХХ века

Фронтон дома собран обшивкой в «елочку», по центру размещено слуховое окно прямоугольной формы, окантованное накладной рамой с резьбой. Верхняя часть фронтона и стены дома под карнизами декорированы легкими выпиловочными подзорами.
Сведений о семье Власовых дошло до сегодняшнего дня совсем немного. Известно, что Кузьма Николаевич Власов владел несколькими магазинами, где шла торговля галантерейными товарами и тканями.
Предлагаемый им товар всегда имел спрос у заводских модниц. В его магазинах был полный ассортимент товаров: заколки и булавки, гребешки и перчатки и другие приятные мелочи дамского туалета, а разнообразие мануфактур могло удовлетворить покупателя с любым доходом.
Кроме того, что у Кузьмы Николаевича отлично шла торговля в Верх-Нейвинске, те же товары бойко расходились и в Невьяском заводе. Свое отдельное торговое место занимал Кузьма Николаевич в Гостином дворе на Торговой улице. Следил за ведением торговли в Невьянске, вероятнее всего, его сын Иван Кузьмич Власов, так как его имя есть в списках пайщиков, которые и вели там дела.

Августа Ивановна Власова (Фото из архива О.А.Елькиной)

В 1890-х годах в семье Власовых произошло знаменательное событие - сын Кузьмы Николаевича Андрей Кузьмич Власов (1874-1920) женился на дочери екатеринбургского купца второй гильдии, Августе Ивановне Иевлевой. Она родилась в городе Екатеринбурге 7 декабря 1876 года. Ее отец Иван Федорович Иевлев происходил из мещан города Кадома, что располагался у берегов реки Мокши в Рязанской губернии, но с семьей он проживал в Екатеринбурге. На Урале Иван Федорович занимался торговлей художественных товаров, как-то: картин и различных рисованных безделушек, которыми торговал он в собственной лавке в Екатеринбурге.
Старшие три брата Августы Ивановны не пошли по стопам своего отца, а впоследствии все приняли священный сан и служили в различных приходах Пермской губернии.

Андрей Кузьмич Власов (Фото из архива О.А.Елькиной)

После кончины своих родителей, Андрей Кузьмич вместе с супругой стали полноправными владельцами этого дома.
Как было принято повсеместно в дореволюционной России, купечество занималось благотворительной деятельностью. Купеческие жены и их дети часто входили в различные советы и сообщества, где решались проблемы, связанные с просветительской и социальной деятельностью. Архивные документы за 1903 и 1910 годы свидетельствую о том, что и Андрей Кузьмич Власов так же, как и многие его соотечественники, входил в попечительский совет Николаевской православной церкви Верх-Нейвинского завода.
Частым гостем в доме Власовых был родной брат Августы Ивановны священник Петр Иевлев, служивший в то время настоятелем Спасо-Преображенского собора в Невьянске. 26 августа 1918 года, во время вспыхнувшего мятежа автомобилистов отец Петр был расстрелян в своем доме в Невьянске отступающими красногвардейцами. Пришло время, когда, по словам библейского царя Соломона, наш народ стал собирать камни, которые сам же в большом количестве и разбросал.
После стольких лет беспамятства, казалось, имена людей, канувших в пучине гражданской войны, будут навсегда преданы забвению. Но время гонений на церковь прошло, вспомнили тех, кто безвинно пострадал ради Христа. В 2000 году Священный Синод Русской Православной Церкви прославил в лике святых тысячи замученных наших соотечественников. В 2002 году 17 июля священник Петр Иванович Иевлев был также прославлен в лике святых новомучеников и исповедников Российских.
В тот неспокойный период не обошли военные действия и поселок Верх-Нейвинск. Многие его жители пострадали, многие семьи были разрушены. Такая же участь постигла и семью Власовых. Со всех сторон звучали тогда лозунги и призывы: «Всякий рабочий, всякий бедняк, который не встанет под ружье, есть изменник делу революции!». Естественно, Андрей Кузьмич Власов не проявлял никакого интереса к революционным лозунгам и в утверждении пролетариата в поселке участия также не принимал, а потому и считался классовым врагом для нового советского общества. Наверное, понимал он, что все купеческое сословие находится под прицелом устроителей советского государства. Пришлось ему покинуть Верх-Нейвинск в надежде на то, что в таком случае его жена и дети останутся живы. Вместе с отступающими войсками армии Колчака он ушел в сторону Сибири, где и скончался от тифа 17 января 1920 года.
Наверное, так бы жили все Власовы в своем родном доме, если бы не произошло следующее: весьма вероятно, что под давлением местных властей Августа Ивановна в ноябре 1933 года подала заявление в поссовет с просьбой об обмене своего дома. Депутаты, конечно, возражать не стали, и предоставили семье два небольших дома по ул. Карла Маркса, ранее принадлежавших Коноваловым и Постыляковым. Так имущество Власовых в виде отличного крепкого дома отошло в коммунальный отдел поссовета.
В освободившемся доме Власовых в скором времени был открыт детский сад №19. Но позднее, когда началась Великая Отечественная война, в связи с притоком в поселок эвакуированных семей с детьми в помещении этого дошкольного учреждения стало тесно. Поэтому в 1941 году поссовет выделил другое, более просторное помещение - бывший особняк Полузадовых, - в котором и был обустроен новый детский сад.
В самый разгар войны, в 1943 году, в здании верхнейвинской больницы произошел сильный пожар, при котором почти все внутренние помещения были уничтожены огнем. В скором времени местные власти во главе с главным врачом врачебного участка Периль Бетти Александровной подыскали новое здание для стационара. Этим временным приютом для больных и стал дом семьи Власовых. В течение военного периода и до начала 1950-х годов в этом помещении располагался стационар, где пролечивались как взрослые, так и дети. После длительного ремонта в 1951 году старинное здание больницы было восстановлено и пущено в эксплуатацию.
Освободившемуся добротному зданию пустовать не дали: в поселке к тому времени возникла проблема с пошивом и ремонтом одежды и обуви. Единственная артель «Труженик», в чьих цехах можно было и платье сшить, и туфли починить, была закрыта в 1952 году. В скором времени поссовет решил создать новую артель под названием «Урал», председателем которой был назначен Н. С. Кожевников. Все вновь организованные цеха артели как раз и были размещены в доме Власовых. Со временем артель разрослась в комбинат бытового обслуживания с несколькими дополнительными помещениями в поселке. Портновские и пимокатные цеха как раз и находились по адресу Ленина, 58. Среди первых руководителей швейной мастерской была Ревекка Минаевна Зак, в поселке больше известная как Римма Михайловна. Среди лучших закройщиков по мужской одежде, работавших в артели «Урал», были Владимир Адайкин и Аркадий Семкин. Их мастерство было востребовано как в самом поселке, так и в строящемся рядом городе Новоуральске. Обшивали они и заводское руководство, и различных местных чиновников. Парикмахерская с женским и мужским залами работала тогда на первом этаже старого здания волости. В середине 1950-х годов для жителей поселка появилась новая услуга - было открыто фотоателье. Естественно, в работе быткомбината не все шло гладко. Не хватало профессиональных работников, сроки исполнения заказов вовремя не исполнялись, от этого и случались различные ссоры и жалобы в адрес руководства. Позднее швейный и сапожный цеха переехали в другое помещение, находящееся по адресу Ленина, 26 (бывший дом Аристовых). В дальнейшем же все мастерские были объединены в полноценный комбинат бытовых услуг, для которого было построено просторное здание. Его украшала еще долгое время большая и яркая вывеска «Дом Быта».
С 1957 года в доме Власовых была размещена детская библиотека под руководством библиотекаря Ширяевой Валентины Яковлевны. Первоначально книжный фонд был невелик: всего 3215 книг. Количество читателей за первый год работы библиотеки составляло 386 учащихся.
В течение многих лет работала библиотека в доме Власовых. С каждым годом увеличивался ее книжный фонд, и тесно и неуютно от этого становилось. Много раз обращались библиотекари к местным и районным властям, чтобы те выделили здание попросторней. И только спустя много лет детская библиотека получила новое помещение, в котором и были объединены все библиотеки поселка.
В 1999 году местные власти решили перепрофилировать здание бывшей библиотеки под жилые помещения для заселения. Сейчас дом перепланирован на две квартиры, в которых живут люди. Но многие жители поселка до сих пор вспоминают то время, как они детьми бегали в этот дом, чтобы взять для чтения интересную и увлекательную книгу. Тогда читали и взрослые, и дети, читала вся страна.
Наверняка у читателя возник вопрос, а что же стало с бывшей хозяйкой дома? Августа Ивановна Власова всю оставшуюся жизнь так и прожила в Верх-Нейвинске скромно и незаметно. Она никогда не работала, так как после 1917 года устроится на работу ей мешали «плохие» анкетные данные: дочь купца, жена купца, сестра священника. Вместе с мужем Андреем Кузьмичем они воспитали восемь детей – четырех дочерей и троих сыновей. Все три сына Августы Ивановны воевали на фронтах Великой Отечественной войны, двое из них – Виктор и Константин – погибли. Третий сын – Алексей – вернулся домой живым. У Алексея Андреевича Власова вместе супругой Ольгой Ивановной, урожденной Воздвиженской родилось семь детей, так что род Власовых продолжается.
Августа Ивановна же скончалась 1 апреля 1961 года. Только представьте себе, какой исторический период охватила ее жизнь: она родилась спустя всего 15 лет после отменены крепостного права, и не дожила полторы недели до первого полета человека в космос! Похоронили ее на Старом кладбище поселка рядом с братом ее мужа – Петром Кузьмичем Власовым, умершим в 1908 году. Недалеко от дома Власовых, в районе школы, стоит еще один примечательный дом. В нем когда-то жила семья священника Всеволода Вишневского, так же связывающего духовными узами наше общее с Невьянском прошлое. Но это уже совсем другая история.

Р. S. Днем 4 июня 2014 года дом полностью сгорел.

[beze]

Последний приют Статского советника

Описывая старые дома, находящиеся на улице Ленина, долго думал и размышлял, стоит ли писать про этот дом, ведь его прежние владельцы так и не установлены. Сам себя убеждаю перефразированной пословицей: «Не дом украшает человека, но живущий в нем человек украшает его».
Совсем рядом со зданием школы, а в былые времена рядом с храмом, на пригорке, по адресу Ленина,76 стоит старый дом. По виду его постройку можно отнести к середине XIX века. Поставлен дом в два этажа, главный и боковые его фасады обшиты деревом под рустовку. Шесть окон, по три на каждом этаже, молчаливо смотрят с главного фасада на проходящих мимо прохожих. Все эти окна одеты в скромные наличники, в декоре которых ярко просматривается резное изображение древней солярной символики, образ восходящего солнца. Почти еле заметным декором на наличниках являются небольшие кронштейны, но они более позднего происхождения. Несмотря на их небольшие размеры, именно они и придают объем всей конструкции. Дополнением к наличникам служат навесные ставни, подогнанные по форме окон.



Примечателен этот дом тем, что в его стенах завершилась земная жизнь известного уральского краеведа и писателя-публициста Александра Андреевича Наумова, а потому и этот дом так же, как и ниже описанные дома, представляют в комплексе если и не архитектурную ценность, то историческую уж точно.
А началась эта история вот с чего. В 1920 году на должность главного врача верх-нейвинской больницы заступил молодой врач-специалист Сергей Александрович Наумов. Поселился врач как раз в этом доме. Спустя девять лет, сюда, в поселок, переезжает жить из Камышлова его больной отец Александр Андреевич Наумов.
Благодаря информационной помощи Александра Владиславовича Колесова из Екатеринбурга, который является дальним родственником Александру Андреевичу Наумову, выяснились новые факты из жизни известного краеведа. Думаю, что всем нам они также будут интересны, и с их помощью можно разглядеть весьма живописный портрет этого незаурядного и замечательного человека.
Родился Александр Андреевич 3 августа 1865 года в селе Шипицино Алапаевского района в семье священника, как раз и служившего тогда в Шипицино в храме в честь святых Димитрия Ростовского и Прокопия Устюжского.
Не одно поколение из рода Наумовых предстояло в алтарях, служа Богу, Церкви и Отечеству. Когда-то и дед Александра Андреевича священник Георгий Андреевич Наумов служил в наших местах. В середине XIX века он священствовал в Преображенской церкви Невьянского завода.
Юного Сашу с «младых лет» также готовили к служению в Церкви священником. В 1875 году родители его отдали в обучение в Далматовское духовное училище. После его окончания в 1879 году Александр поступил в 1 класс Пермской духовной семинарии, окончил он ее в 1885 году с оценками «хорошо» и «отлично». В тот же год он поступил в Казанскую духовную академию. После учебы, в 1890 году, Александр Андреевич вернулся из Казани на Урал со степенью кандидата богословия. Принимать сан священника он не стал, а избрал себе другой путь служения на ниве преподавания и просвещения – он стал учителем. В тот же год Александр Андреевич 20 сентября был назначен учителем русского и церковно-славянского языков в Камышловском духовном училище.
Будучи совсем юным, Александр Наумов увлекся изучением родного края, его стали интересовать уральские самоцветы и минералы, завораживать доисторические древности, словом, все то, что дышало прошлым и было связано с историей Урала.
Один из бывших учеников Александра Андреевича, а позднее друг, товарищ и соработник, известный уральский краевед Владимир Павлович Бирюков (1888-1971) в своей книге «Уральская копилка» описывает один случай, который, наверное, и послужил толчком к изучению родного края для тогда еще совсем молодого Саши Наумова.
Вот что пишет В. П. Бирюков: «Летом 1886 года Наумов приехал на каникулы домой. Как раз в те дни по селу разносился слух, что на берегу ли реки Камышловки или оврага, впадающего в эту реку, нашли много костей какого-то громадного зверя и череп с рогами, размахом в четыре метра. Слух передавал, что кто-то из местных предпринимателей уж совсем собрался везти кости на костеобжигательный завод. Студент, (Наумов) будучи человеком любознательным, поспешил к месту находки. Объяснил, что кости имеют научное значение, а потому на обжиг их нельзя везти:
- Подождите, вот я немедленно дам знать в Екатеринбург, вам заплатят за кости, и их увезут в музей.
Заготовители послушались, через некоторое время снарядили конную подводу и кости повезли в город (Екатеринбург)».
И действительно, эти костные останки оказались большой редкостью: они являлись частью скелета доисторического широкорогого оленя. В книге «Свердловский Историко-Краеведческий музей» сказано, что эта находка была приобретена музеем за 500 рублей, а на странице 29 можно увидеть фотографию скелета того самого гигантского оленя.
Спустя какое-то время, секретарь, а потом и президент Уральского Общества Любителей Естествознания (УОЛЕ), ученый естествоиспытатель Онисим Егорович Клер в 1892 году примет Александра Наумова в качестве члена-корреспондента УОЛЕ.
В те годы, работая в духовном училище, Александр Андреевич начинает собирать и формировать различные коллекции по этнографии, палеонтологии, энтомологии, минералогии, нумизматике и пр. Вместе с учащимися совершает различные экспедиции по окрестным деревням и селам. Сам много путешествует по Уралу, собирая ценный краеведческий материал.
В 1900 году 27 июня Александр Андреевич перевелся на другую преподавательскую должность, которая, наверное, для него была ближе и роднее, он стал учителем географии и арифметики, а позднее он преподавал и природоведение.
За свои труды и просветительскую деятельность Высочайшим приказом по Ведомству православного исповедования от 10 декабря 1902 года за выслугу лет Александр Андреевич Наумов произведен в Статские советники, а в 1903 году был награжден орденом Святой Анны III степени. С 1908-1916 годы он состоял в попечительском совете Камышловской женской гимназии.
После государственного переворота 1917 года и разорения духовного училища в Камышлове в 1919 году Александр Андреевич работал учителем естествознания и географии в железнодорожной школе Камышлова. Как бы ни было трудно от косых взглядов и колких речей жителей нового советского государства, от постоянных набегов и погромов на квартиру Наумовых, Александр Андреевич постоянно занят свом любимым делом, он много пишет научных статей, очерков, публикуется в различных газетах и журналах и в краеведческих сборниках. Самым ярким и значимым его трудом является работа «Камышлов и его окрестности». В ней он описывает местность и население, природу и быт жителей Камышловского уезда. К сожалению, она так и не была опубликована и осталась в рукописи.
Казалось бы, как можно заниматься просветительской деятельностью в те полные разрухи и нестабильности годы? Александр Андреевич все же, несмотря ни на что, организует в Камышлове Общество изучения местного края, выступает с лекциями по краеведению, сельскому хозяйству, биологии, пчеловодству, археологии и с другими различными темами.
В 1920 году в мае по его инициативе в Камышлове был открыт краеведческий музей, и Александр Андреевич стал его первым директором. В те годы он поддерживает связь со своим другом Владимиром Павловичем Бирюковым. В Государственном архиве Свердловской области есть фонд Бирюкова, в котором и сейчас хранятся письма А. А. Наумова к Владимиру Павловичу.
В 1929 году Александр Андреевич уходит на пенсию и переезжает к своему сыну в Верх-Нейвинск. Стоит только догадываться, что и здесь он интересовался историей этого живописного уголка, общался с местными жителями, учителями, да и жил он тогда в таком районе, где жили интересные, интеллигентные люди.
5 декабря 1935 года Александр Андреевич скончался. Его погребение было совершено на единоверческом кладбище, с южной стороны неподалеку от алтаря Воскресенского храма. Могилу украсила массивная плита, отлитая из чугуна в цехах местного завода. Плита была закреплена на бетонном основании и поставлена невысокая деревянная оградка. Владимир Павлович Бирюков не раз посещал могилу друга. На страницах своей книги «Уральская копилка» по этому поводу он пишет: «Памятник на могиле сохранялся долго, но в 1965 году плиту кто-то похитил, несмотря на то, что она была крепко пристроена на цементном основании».
Вскоре после кончины отца Сергей Александрович Наумов из Верх-Нейвинска уехал. Рассказывали, что в годы войны его в поселке видели одетого в военную форму, служил он тогда военным врачом. Видимо, проездом он заехал в поселок посетить могилу своего отца.
В городе Камышлове, где на протяжении многих лет жил и работал Александр Андреевич Наумов, чтят его память, и с 1990 года проводят ежегодные Наумовские чтения, посвященные замечательному краеведу, усердному педагогу, доброму человеку, основателю и первому директору Камышловского краеведческого музея, первому архивисту Камышловского городского архива.
В заключение данного повествования хочется процитировать строки из письма Александра Андреевича Наумова к Владимиру Павловичу Бирюкову от 17 декабря 1927 года: «Все тяжелое как будто забыто. Остаются только вехи твоей работы, да знакомые лица на всяких поприщах, которые живо напоминают прошлые картины…Желаю вам всем, вспоминающим меня, жить долго, радостно, работать и здравствовать…»

PS. В субботний день 28 апреля 2012 года при сильном пожаре огнем была уничтожена значительная часть дома, в котором жили Наумовы… Очень жаль его владельцев, все их имущество сгорело в огне. Вероятнее всего, что остатки дома со временем снесут и построят новый дом, с новой историей.

[b]

[beze]

Дом фельдшера Машанова
Следующей за улицей Ленина, как было принято еще с советских времен, в каждом населенном пункте имелась улица, названная в честь одного из основоположников коммунизма и автора всемирно известного «Манифеста Коммунистической партии» Карла Маркса (1818-1883).
Современное наименование данной улицы возникло в начале 1930-х годов. Но в памяти местных жителей и до сей поры известно старое ее название «Большая Проезжая», так эта улица называлась перед тем, как ее переименовали в честь Карла Маркса. Также данная улица с середины XIX века была известна как «Невьянская». Оба эти названия говорят сами за себя. В те далекие дни через эту и соседнюю Рудянскую улицу (современную Баскова) проходил тракт на Невьянский завод, идущий через Нейво-Рудянку, образующий в те годы мощное дорожное сообщение с соседними заводами и поселениями. Ранее через этот тракт шли торговые караваны с различными товарами, реализацию которых осуществляли местные купцы. Для полноценной работоспособности Верх-Нейвинского завода до 1878 года по этой дороге шли обозы с продукцией, отправляемой из соседних заводов, например, Нейво-Рудянского и Верхнетагильского заводов. В самом же Невьянске ранее была Верх-Нейвинская улица, позднее переименованная в Толмачева.
До 1917 года ежегодно по Большой Проезжей улице проходили сосредоточенные, погруженные в молитву крестоходцы, идущие крестным ходом из Нейво-Рудянки. Начало же этой сакральной процессии, шло аж из Верхнетагильского завода, из Знаменской церкви. Во главе этого священного шествия под пение Богородичных песнопений верующие несли чудотворный образ Божией Матери «Знамение», Небесной заступницы, которую горнозаводской народ избрал своей покровительницей. Приносили эту икону 8 мая к дню памяти святителя Николая Чудотворца в канун престольного праздника Верх-Нейвинского завода. Через день, а именно 10 мая после торжественного богослужения чудотворную Знаменскую икону несли крестным ходом в село Тарасково. Там она находилась два дня, после чего ее относили обратно в Верх-Нейвинск, где она и пребывала в Никольском храме в течение двух недель, по истечении которых святой образ вновь проносили по Большой Проезжей улице, возвращая его крестным ходом обратно через Нейво-Рудянку в Верхний Тагил.
Вдоль же самой улицы красовались дома ее обитателей: много торговых людей по соседству с заводскими служащими в те годы на ней проживало. И дом фельдшера Машанова, о котором пойдет речь, соседствует с усадьбой бывшего заводского управляющего.
К числу особо уважаемых жителей Верх-Нейвинска ранее относилась семья земско-заводского фельдшера Михаила Константиновича Машанова. Проживало это семейство в доме № 34. Отец семейства Михаил Константинович родился 7 мая 1858 года в селе Рафайлово Ялуторовского уезда Тобольской губернии. После учебы, в 1884 году, он сочетается браком с Александрой Кирилловной Павловой, дочерью шадринского купца. Молодые супруги переехали на жительство в Верх-Нейвинск. Родители Александры Кирилловны помогли им, как и было принято в таких семьях, поставить добротный двухэтажный, справный дом в купеческом стиле, с балконом и большими окнами. Но дом этот не сохранился: сгорел при сильном пожаре.
В 1896 году от порока сердца у Михаила Константиновича скончалась супруга Александра Кирилловна. Над местом ее упокоения был поставлен высокий и красивый памятник в виде античного алтаря с венчающей его урной. Среди эпитафий, высеченных на стеле, можно прочитать о том, что Михаил Константинович был почетным гражданином, а его первая покойная жена «Из роду Шадринского купца Павлова».
К тому времени местные жители к Михаилу Константиновичу относились с большим уважением. Сколько хворых, недужных и немощных оказалось вокруг него тогда? Радиус его профессиональной деятельности был достаточно велик. При любых погодных условиях: зимой – на санях, летом – на телеге, - объезжал он дома и избы своих пациентов. Каждого, кто к нему обращался, он внимательно выслушивал и давал нужный совет, касающийся лечения. Уже тогда за свои труды на медицинском поприще по ходатайству верхнейвинцев Михаил Константинович был удостоен звания «Личного, Почетного гражданина».



Вскоре после смерти жены Михаил Константинович женился второй раз на Александре Михайловне, которая подарила ему троих детей: Клавдию (1897-1986), Николая (1899-1919) и Константина (1900-1920). Вскоре после рождения Кости 13 сентября 1900 года большая беда постучалась в дом фельдшера: у Михаила Константиновича скончалась вторая жена. На руках у вдовца остались малые дети и сын-малютка. Узнав про эту беду, священник Николай Носов, служивший тогда в Николо-Павловском селе решил отдать замуж за уважаемого и почетного верхнейвинского жителя, то есть за Михаила Константиновича свою старшую дочь Александру. В скором времени их обвенчали. Третья супруга Александра Николаевна родилась 22 октября 1883 года, и как было сообщено выше, в семье священника Николая Ивановича Носова. Женщиной она была преданной, со спокойным и мягким характером, всю себя отдала воспитанию детей, которые остались у Михаила Константиновича от второго брака, позднее появились и свои. Никаких разделений Александра Николаевна по этому поводу никогда не делала. Росли все дети во взаимной любви друг к другу. Всего супруги Машановы воспитали трех сыновей и четырех дочерей, двое младенцев умерло.
Обе покойные супруги Михаила Константиновича носили имя Александра, которое с греческого языка переводится как «мужественная». Символично сложилось так, что все его Александры: первая супруга мужественно терпела болезни, вторая - мужественно родила троих детей, а третьей Александре предстояло мужественно их воспитать, разделить горечь утрат о кончине других детей и стойко принять новые несчастья, выпавшие на их большую семью.
В годы гражданской войны один из сыновей Михаила Константиновича Константин Михайлович поступил на военную службу в отряд Хохрякова и при боевых действиях 5 марта 1920 года был убит в городе Перми. Позднее его увековечат и имя его внесут в список погибших, чьи имена зафиксированы на подножии памятника «шара», устроенного в честь павших верхнейвинцев, боровшихся за советскую власть.
В тот же промежуток времени в доме Машановых случился сильный пожар, и прежний дом полностью сгорел. Освободив место от пепелища, собрав все свои силы, Машановы поставили для себя новый дом. Дом, как и прежний, получился большой и светлый, пятистенный, срубленный из добротной лиственницы. Отличительная черта нового дома - это обилие больших окон, не характерных для заводской жилой постройки. Все 14 окон, размещенных на боковых и главном фасадах, оформлены в одинаковые массивные, рамочные наличники с высокой лобовой частью и легкой профилировкой, накладной незатейливой выпиловочной резьбой с накладными деталями и заостренными деревянными пиками, обращенными вниз, примитивно разделенные прорезным декором, который большей частью в данное время утрачен. Именно окна и доминируют в архитектуре данной постройки.



Во дворе дома возвышаются мощные амбары и завозни. При установке нового дома была учтена вот какая тонкость. Для повзрослевших детей была отделена в доме квартира с отдельным входом. Сохранились и аккуратные милые крылечки, оформляющие каждый из входов в дом. В жилом пространстве этого дома все также сохраняются без изменений четыре комнаты и две кухни, Русские и голландские печи, от которых веет тонким, почти неощутимым теплом прошлых лет, и сразу же зримо ощущаешь культуру семейного быта.
Михаил Константинович по-прежнему продолжал работать в поселковой больнице, ведь вся его жизнь была связана с историей верхнейвинской медицины. Он был свидетелем строительства нового просторного заводского госпиталя, в котором он так же, как и прежде, трудился, посещая не только местных жителей, но и больных из окрестных деревень и сел. Его супруга Александра Николаевна в 1920-х годах была избрана депутатом Верх-Нейвинского поссовета и возглавляла культурно-социальную секцию.
С середины 1920-х годов в доме Машановых снимал комнату Сажин Яков Исаакович, бывший писарь, служивший в Царской армии. В те годы он работал бухгалтером в артели «Изобретатель», а с 1930 года он вел и заводскую бухгалтерию.
После кончины Михаила Константиновича Машанова, последовавшей 8 сентября 1937 года, его вдова Александра Николаевна в связи финансовыми затруднениями полностью стала сдавать одну из квартир своего дома. Среди обитателей, снимавших в те годы жилье в доме Машановых, была скромная тихая женщина Анастасия Константиновна Трифонова (1867-1956), преподаватель русского языка и литературы, которая работала тогда в Верх-Нейвинской школе. Родилась Анастасия Константиновна в Верхней Салде в многодетной семье заводского мастера сталелитейного цеха и домохозяйки. Всю свою долгую жизнь она всецело посвятила педагогической деятельности. Проработав в годы Великой Отечественной войны в поселковой школе, в конце 1940-х годов Анастасия Константиновна решила переехать в свой родной город и уже там за свой педагогический труд она была награждена правительственными наградами: орденами Ленина и Трудового Красного Знамени.
В 1953 году после кончины Александры Николаевны Машановой, наступившей 9 июня того же года, ее старшие дети и младшая дочь Магдалина Михайловна Квинт решили продать дом большой семье Кузнецовых и Агаповых. Так в доме поселились Агриппина Михайловна и Федор Георгиевич Кузнецовы, их дочь Вера Федоровна с мужем Василием Яковлевичем Агаповым и детьми.

Некрополь семьи Машановых на Старом кладбище Верх-Нейвинска

Супруги Кузнецовы в поселке тогда, наверное, были известны почти всем. Федор Георгиевич на протяжении многих лет работал начальником финансового отдела Верх-Нейвинского завода Вторичных Цветных Металлов. Агриппина Михайловна работала в школе, преподавая детям основы физики. За свою долгую педагогическую деятельность она была награждена различными правительственными наградами. Так указом от 6 сентября 1954 года Президиума Верховного Совета СССР Агриппина Михайловна была отмечена высокой наградой - орденом Ленина, а также медалями «За трудовую доблесть» и «Ветеран труда». По выходе на заслуженный отдых Агриппина Михайловна занялась общественной деятельностью. В 1962 году она была избрана председателем Верх-Нейвинского женсовета. При помощи неравнодушных и деятельных женщин активно и жизнерадостно проходили различные мероприятия, организуемые женсоветом. Его активисты регулярно проводили лектории на самые различные темы, помогали врачебному участку активизировать население в борьбе с эпидемиологическими заболеваниями.
В 1964 году дочь Агриппины Михайловны Вера Федоровна Агапова вместе с семьей уехала на жительство в город Новоуральск. В доме стало тихо и одиноко, и Агриппина Михайловна решила продать одну из квартир семье Поздняковых: Константину Дмитриевичу и Елене Васильевне, которая почти всю свою жизнь проработала секретарем у директоров Верх-Нейвинского завода, начиная от Исаии Ефремовича Фельдмана до Сергея Владимировича Сметанина.
Позднее Агриппина Михайловна переехала к дочери в Новоуральск и продала свою вторую половину дома семье Худяковых: Александру Александровичу и Ольге Михайловне.
На сегодняшний день в этом доме живут уже совсем другие люди. В конце ноября 2011 года автору удалось побывать в одной из половин этого дома. Супруги Ташкиновы, Сергей Федорович и Алевтина Геннадьевна, оказались приветливыми хозяевами, они любезно провели по своему дому, показывая свою достопримечательность, старинную голландскую печь – камин. За разговорами поведали о том, что в подполье ими были обнаружены остатки древесного угля, что подтверждает тот факт, о котором было сказано выше, что этот дом Машановы построили вместо первого сгоревшего.
О первых владельцах дома они ничего не знали, а только догадывались, что ранее владельцами дома были не простые люди.
Вскоре после визита в бывший дом Машановых узнал, что у второй половины также появился новый владелец, а значит, в нем будут жить люди и продолжать историю этого дома.

[beze]

Когда я водил группы из ГТК по Верх-Нейвинску, то обязательно подводил их к памятнику Ленина и спрашивал, чего в этом супе не хватает. Обычно, да ещё если группа большая, всегда находился человек, ответивший правильно.
Об истории этого памятника, ставшего из гадкого утёнка одной из изюминок посёлка рассказывает (статья написана в 2015 году) местный краевед Денис Щербина.

ПАМЯТНИК ВОЖДЮ В ВЕРХ-НЕЙВИНСКОМ

Пользуясь случаем (в этом году исполняется 145 лет со дня рождения Владимира Ильича Ленина), мне бы хотелось поделиться с читателями историей возникновения установленного на площади Верх-Нейвинского памятника вождю мирового пролетариата.
Как свидетельствуют исторические хроники, ещё в 1918 году в Подмосковье Ильич лично открыл первый памятник самому себе. По словам историков, тот памятник был изготовлен доморощенным местным художником. По размерам был небольшим и напоминал бюст. Ростовые скульптуры Ильича, полные официоза, стали появляться в стране только после смерти вождя.
Верх-нейвинский памятник представляет собой портретную скульптуру Ленина высотой около двух с половиной метров. По сложившимся с годами официальным регламентам, диктующим правила, как следует изображать вождя, Ленин одет в костюм-тройку и пальто, которое в данном варианте распахнуто настежь.
Памятник лишён особой ленинской экспрессии и гигантизма, присущих многим скульптурным изображениям вождя. Его фигура отражает спокойствие и сосредоточенность. Некую живость и реалистичность скульптуре придаёт ораторский жест, который вождь делает левой рукой.. И вот эта вытянутая вперёд левая рука относит памятник к разряду оригинальных, а может, и уникальных. Потому что если рассматривать в целом все ростовые монументы Ильичу, то сразу станет заметно, что жестикулирует вождь обычно правой рукой, указывая ею дорогу к «светлому будущему».


Фотография из архива Л. Д. Волковой

Согласно документам этот памятник Ленину был изготовлен по типовому проекту из искусственного камня в художественных мастерских Свердловского отделения Художественного фонда СССР. Одна из версий, бытующая среди верх-нейвинских старожилов и больше похожая на легенду, гласит, что когда исполком решил обзавестись скульптурой Ленина, выяснилось, что отлить её из хорошего металла или изваять из натурального камня будет дорого и это стало для поссовета настоящей финансовой проблемой. Тогда депутаты приняли единогласное решение - приобрести в Свердловске готовый памятник, отлитый из искусственного камня. Руководство же мастерской предложило поссовету приобрести у них, мягко говоря, не совсем ликвидную скульптуру Ленина, изготовленную с вытянутой левой рукок Её не решались брать другие заказчики из-за некоторого несоответствия более привычным и грандиозным монументам, созданным в хрестоматийном жанре и духе советской идеологии. Верх-нейвинские коммунисты, видимо, пожалели «неправильную» статую вождя и решили, что увезут её в родной посёлок. Все финансовые расходы по оплате памятника и его доставке взял на себя завод «Вторцветмет» в лице его директора Василия Ивановича Сапожникова.
На заседании исполкома от 7 июня 1957 года под председательством руководителя поссовета Поликарпа Евстигнеевича Калиничева была утверждена специальная комиссия из двадцати человек, которая и занялась подготовкой торжественных мероприятий в честь празднования 40-летия Октябрьской революции. Члены комиссии решили открыть памятник Ленину в день торжеств – 7 ноября. Для установки скульптуры было выбрано самое открытое и бойкое место - напротив здания больницы, где до этого уже был разбит сквер. Заводские рабочие соорудили невысокий бетонный постамент, на который и водрузили скульптуру вождя. Седьмого ноября 1957 года в 10 часов утра началось праздничное шествие колонн трудящихся к месту, где был установлен монумент вождю. У памятника при большом стечении верхнейвинцев состоялся праздничный митинг. Прозвучали торжественные и приветственные речи, после которых с монумента спустили покрывало на радость ликующему населению.
Тогда же, в рамках праздничных мероприятий, на Миниховой горе был открыт обелиск на месте гибели Семена Григорьевича Белова, красногвардейского командира.
В своё время почти на всех старинных общественных зданиях поселка были установлены мемориальные доски, напоминающие о том, как в Верх-Нейвинске проходили первые собрания коммунистов. Возможно, в связи с этим в честь революционного праздника на заседании исполкома, состоявшемся 25 октября 1957 года, было единогласно принято решение сменить название улицы 8 Марта на Евдокимова (первого председателя ревкома Верх-Нейвинского Совета). Но поскольку в то время по всей стране шла кампания по ликвидации последствий культа личности Сталина (после прошедшего в 1956 году XX съезда КПСС со знаменитым Докладом Хрущёва), решили присвоить имя Александра Васильевича Евдокимова улице, которая прежде носила имя Иосифа Виссарионовича.



Место, где установили памятник Ленину, по решению исполкома было огорожено бетонным с простеньким сквозным ромбовидным рисунком заборчиком, внутри которого получился настоящий сквер. Заводские проектировщики предложили трибуну для проведения митингов установить перед скульптурой Ленина. Но позднее стало очевидно, что от задуманной идеи придётся отказаться, так как возведённая внутри сквера трибуна будет нарушать его общий вид. Вскоре руководство поселка приняло решение вынести трибуну за ограду сквера и установить её на проезжей части.
По замыслу тогдашних руководителей сквер, разбитый у памятника, должен был стать настоящим местом отдыха для советских граждан, что впоследствии и произошло. У подножия монумента были разбиты цветочные клумбы, установлены вазоны, высажены деревья – в основном липы и тополя. В оформлении сквера активно принимали участие даже местные сердобольные старушки, которые старались благоустроить пространство вокруг скульптуры вождя по-своему, по-домашнему. Например, они устанавливали на летний период у памятника собственноручно выращенные комнатные цветы в горшках. В дни государственных праздников, а тем более в памятные даты, связанные с жизнью вождя, памятник щедро украшался венками и гирляндами, изготовленными из искусственных цветов. В сквере были установлены скамейки, но не для распития горячительных напитков по вечерам, а для того, чтобы трудовой человек в свободную минуту мог присесть, отдохнуть или же почитать газету.
Со временем сквер, где стоял памятник, так зарос, что даже приезжающие на завод официальные гости стали подмечать, что фигура Ильича теряется среди обильных зарослей, тем самым превращаясь постепенно в обычную парковую статую, не несущую абсолютно никакой идеологической нагрузки. Принимая во внимание эту справедливую критику, в начале 70-х годов председатель исполкома Нина Васильевна Вашляева совместно с директором завода Сергеем Владимировичем Сметаниным приняли решение в корне изменить центральную часть посёлка, организовав новое пространство площади. Был демонтирован железобетонный забор, огораживающий сквер, спилены вблизи памятника разросшиеся деревья. Тогда же с территории сквёра исчезли все скамейки и вазоны. Исчез и сам милый и уютный сквер. Большую его часть, где ранее красовались пёстрые клумбы, закатали асфальтом. Зато преобразили пьедестал, на котором возвышается фигура вождя: его выкрасили в кирпичный цвет, на фасаде поместили лаконичную надпись «Ленин», выполненную из отдельных литых бронзовых букв. Так из заросшего сквера, сложился привычный для всех нынешний облик верх-нейвинской площади.
В 1986 году Верх-нейвинский завод возглавил Леонид Дмитриевич Тропников, который продолжил начатую его предшественниками работу по благоустройству посёлка. Он не только реконструировал здания старых заводских цехов, но и взялся за дальнейшее приведение в порядок центра посёлка. Своим основным помощником для этой работы он назначил начальника электроцеха Михаила Александровича Кузнецова, который вёл переговоры о выполнении необходимых работ с руководством Среднеуральского управления строительства. Был привлечён хороший специалист из Свердловска-44 - инженер-архитектор, заместитель начальника техотдела Управления стройки, Юрий Семёнович Никешин.
Имея в виду, что в приближавшемся 1987 году должен был отмечаться юбилей Октябрьской революции, Юрий Семёнович свою работу сделал быстро и качественно: выполнил проект реконструкций площади и памятника. Он пристроил к монументу трибуну и стилизованные знамёна, на фоне которых скульптура Владимира Ильича Ленина стоит до сих пор. К концу 1986 года все работы были завершены. Облицовку мрамором пьедестала и трибуны выполнили рабочие Среднеуральского управления строительства. Все затраты по реконструкции площади взял на себя Верх-нейвинский завод.



Кстати, в тот же период Юрий Семёнович Никешин выполнил по посёлку ещё несколько проектных работ, например проект новой проходной для завода «Вторцветмет». Кроме того, декорировал в тогда ещё совсем новом и необычном стиле абстракции трансформаторную подстанцию, соединённую небольшим кирпичным забором со зданием школы. Также он подготовил план реконструкции памятника верхнейвинцам, павшим в годы Великой Отечественной войны, но этот его авторский замысел так и не был воплощён в жизнь. Кроме того, он оформил комнату отдыха и красный уголок в электроцехе «Вторцветмета», принял участие в оформлении заводского Музея трудовой славы, расположенного в помещении Дома культуры «Металлург»
Настали другие времена. Имя Владимира Ленина утратило свой авторитет и то значение, которому в советские годы отводилось особое место, когда его произносили гордо и с неким пафосом. Ушли в прошлое дни, когда вся страна торжественно отмечала 22 апреля - день рождения основателя большевистской партии и Советского государства. Да и памятник вождю теперь выглядит не так, как прежде. Дело в том, что в самом начале 2000-х годов некий хулиган (или хулиганы) облил памятник какой-то тёмной (то ли синей, то ли зелёной) краской, а поскольку скульптура была изготовлена из мельчайшей мраморной крошки, краска глубоко въелась, и смыть её оказалось невозможно. Вскоре после того акта вандализма группа местных пенсионеров выкрасила скульптуру в серебристый цвет. Любопытно, что и по сей день они периодически выполняют эту операцию (пару лет назад об этом писала газета «Верх-Нейвинский вестник»), стараются следить за чистотой монумента и всей площади в целом. Благодаря этим энтузиастам памятник имеет сейчас привычный всем нам вид.

[beze]

Представители духовного сословия, покоящиеся на Старом верхнейвинском погосте.

Из исторической хроники по Верхнейвинскому заводу известно о том, что все захоронения лиц духовного сословия православного вероисповедования, а так же их родных, совершались в ограде Николаевского храма. Последний раз близ церковных стен состоялось погребение церковного старосты Евтихия Михайловича Лапотышкина, умершего в 1926 году. Только после официального закрытия Николаевского православного храма в 1934 году, скромный верхнейвинский погост стал принимать в свои недра скончавшихся на территории поселка священнослужителей и их родных.
В марте 1931 года на православном кладбище состоялись похороны заштатного протоиерея Алексея Александровича Бирюкова.


Протоиерей Алексей Бирюков

Будущий пастырь родился 11 сентября 1861 года в Верхне-Уфалеевском заводе в семье священника. В 1882 году Алексей Александрович окончил Пермскую духовную семинарию с аттестатом второго разряда, и в тот же год он был направлен в качестве учителя по Закону Божию в Нейво-Рудянский завод. Спустя два года он продолжил свою преподавательскую деятельность в нижне-кыштымской народной школе. После женитьбы на Александре Васильевне Луканиной (дочери известного екатеринбургского протоиерея), Алексей Александрович в октябре 1885 года был рукоположен в сан священника с определением на службу в храм села Камышевского Екатеринбургского уезда. Позднее отца Алексея перевели служить в Спасо-Преображенскую церковь Невьянского завода. Отслужив семь лет третьим священником в Невьянске по собственному прошению, отец Алексей 10 марта 1898 года решением Екатеринбургской Духовной консистории был переведён служить в Александро-Невский храм Шуралинского завода.
28 лет верой и правдой предстоял Богу отец Алексей в шуралинской церкви. Свое служение в Шуралинском заводе он начинал еще в старом деревянном Александро-Невском храме. Позднее, при его непосредственном участии и усердии, а так же при помощи заводовладельцев и прихожан, в селе была построена новая каменная и просторная церковь, которая стоит и поныне, украшая своим величием местный ландшафт.


Александро-Невский храм в селе Шурала. Фото 1955 года из архива О. Г. Кичигина

За понесенные труды во славу Церкви и Отечества отец Алексей был награжден следующими наградами:
• 6 мая 1906 года в честь дня рождения Императора Николая Александровича, он был отмечен от Святейшего Синода, «Благословенной Грамотой».
• 28 марта 1907 года за участие в деятельности Общества Красного Креста во время Русско-Японской войны (1904-1905) ему была пожалована медаль.
• 6 мая 1907 года в честь дня рождения Императора по решению Святейшего Синода он был удостоен права ношения камилавки.
Кроме этого, отец Алексей в мае 1911 году по случаю дня рождения государя, был награжден Святейшим Синодом золотым Наперсным Крестом.
«За усердную и беспорочную службу по обучению в народных школах» священнику «высочайше» был пожалован орден Святой Анны III степени.
В 1913 году - отмечен памятным нагрудным эмалевым крестом в честь 300-летия Царствования Дома Романовых. После 1917 года - возведен в сан протоиерея.
В 1926 году батюшка вышел за штат и перебрался в поселок Верх-Нейвинск, где поселился у своей дочери Елены и зятя Петра Васильевича Лапотышкиных. Скончался отец Алексей Бирюков 12 марта 1931 года. Место погребения утрачено.
Летом 1937 года рядом с захоронением семьи Багарядцевых был погребен последний священник Николаевского православного храма Макарий Мартинович Огибенин. Он родился в 1870 году в Висимо-Шайтанском заводе в семье старообрядцев. Специального духовного образования не имел, но от своих благочестивых родителей он унаследовал крепкую веру и любовь к Отчизне.


Священник Макарий Огибенин с супругой Ольгой Ксенофонтовной. Фото из архива Т. В. Огибениной

В молодости, после посещения своих родственников-старообрядцев, укромно живущих в Томской тайге, он принимает решение на воссоединение с Православной Церковью на правах единоверия. После этого его, в 1901 году, решением Екатеринбургской Духовной консистории назначают членом Екатеринбургского епархиального Миссионерского комитета. Совершая, в дальнейшем, рабочие и миссионерские поездки по Уралу, в места сплошь заселенные старообрядцами, он, видимо, стал вести путевой дневник. Это в дальнейшем позволило ему все свои наблюдения о жизни и быте старообрядцев, проживающих на территории Пермской губернии, художественно изложить в написанной книге «День в раскольническом скиту», изданной в Санкт-Петербурге в 1902 году.
В 1901 году, по решению Екатеринбургской Духовной консистории, Макария Мартиновича назначили псаломщиком в Николаевскую единоверческую церковь Верхнейвинского завода. Проживая в Верхнейвинске, он сочетался браком с местной жительницей Ольгой Ксенофонтовной Багарядцевой (1882-1944).
7 сентября 1903 года Преосвященный Никанор, епископ Екатеринбургский и Ирбитский, рукоположил псаломщика и миссионера Макария Огибенина в сан диакона. За понесенные труды по миссионерской службе, в 1905 году, в честь праздника Святой Пасхи, отец Макарий был отмечен «Грамотой Архипастырского Благословения», и в тот же год его перевели служить в Богоявленский кафедральный собор города Екатеринбурга, но уже 27 июня того же года определили служить в Христорождественский собор Кыштымского завода. Позднее он служил в Кургане и Тюмени. В начале 1920-х годов он служил на территории Алтайского края, затем выехал в Казахстан, где был рукоположен в сан священника. По возвращении в 1931 году на Урал был назначен священником Николаевского православного храма поселка Верхнейвинска. Скончался 8 июля 1937 года от инсульта. Место погребения утрачено.
Есть на кладбище символическое захоронение репрессированного и умершего в заключение священника Елисея Васильевича Флорова.
Родился священник 27 мая 1870 года, в селе Пийском Верхотурского уезда, в семье псаломщика Василия Федоровича Флорова. По окончании в 1897 году 1 класса Пермской Духовной семинарии, он был рукоположен в сан диакона с определением на службу в Свято-Троицкую церковь села Захаровского Камышловского уезда. 30 августа 1904 года отца Елисея рукоположили в сан священника и назначили настоятелем Захаровского храма. Его супругой была Серафима Алексеевна, урожденная Хлынова, дочь священника меркушинской церкви. После 1917 года отец Елисей сменил на посту своего тестя, священника Алексея Хлынова, скончавшегося в 1921 году. После он служил на территории Курганской области. Совместно с супругой и детьми (которых у него было трое), отец Елисей занимался сельским хозяйством, так как в описи его имущества сообщается о том, что их семья держала скотину – 3 коровы и 3 лошади, и владела 15 десятинами земли.


Священник Елисей Флоров

В 1929 году органы ВЧК арестовали его за «антисоветские действия» и приговорили к пяти годам ссылки. По окончании её срока отец Елисей был определен служить в Петро-Павловскую церковь села Ушаковского Катайского района. Совсем недолго совершал он богослужения и требы для селян, так как в ноябре 1936 года его вновь арестовали, обвинив в том, что он якобы «вел контрреволюционную пораженческую агитацию среди населения». По решению УГБ УНКВД по Челябинской области от 9 февраля 1937 года, осужденный по ст. 58/10 и 58/11 УК РСФСР Флоров Е. В. был приговорен к заключению в лагерь и 19 марта 1937 года этапирован в город Алма-Ата. Позднее, в одном из лагерей Казахстанской ССР, 24 апреля 1938, года священник Елисей Флоров был расстрелян.
Для увековечивания памяти своего предка его внук, ранее проживавший в городе Новоуральске, на памятнике, установленном на месте погребения снохи отца Елисея - Екатерины Павловны Флоровой (1898-1974), установил его эмалевый портрет.


Священник Михаил Мягков с семьей. Фото 1935 года

В 1953 году на поселковом кладбище был погребен заштатный священник Михаил Поликарпович Мягков, ранее совершавший в Верхнейвинске тайные богослужения и требы. Он родился 18 мая 1892 году в Верхнейвинском заводе в семье старообрядцев, позднее перешедших в православие. Окончив в 1909 году Екатеринбургское Духовное училище, он был утвержден епархиальным начальством исполнять обязанности псаломщика. 14 августа 1916 года Преосвященным Серафимом (Голубятниковым), епископом Екатеринбургским и Ирбитским, Михаил Поликарпович был рукоположен в сан диакона с назначением в Свято-Троицкую церковь села Аверинского. В январе 1917 года его перевели служить в Петро-Павловский храм Полевского завода. Начиная с 1920 года, отец Михаил нес послушания псаломщика в пределах Томской епархии, где 25 сентября 1923 года обновленческим Томским архиепископом Сергием был рукоположен в сан священника. Вплоть до 1927 года он служил на различных приходах Томской обновленческой епархии, после чего, в мае 1927 года, вернулся на Урал. В 1928 году Преосвященным Валерианом (Рудичем), епископом Шадринским, тихоновского направления, рукоположен повторно, и в августе того же года был назначен священником в село Березовское Ирбитского района, где прослужил до февраля 1929 года. Затем служил в приходе села Вновь-Юрмытского Талицкого района. В 1932 году за понесенные труды, указом управляющего Свердловской епархией архиепископом Алексием (Кузнецовым) от 23 января, отец Михаил был удостоен права ношения камилавки. С мая 1933 года до закрытия храма в 1938 году, совершал богослужения в приходе Нязе-Петровского завода. После этого отец Михаил вновь вернулся на родину в Верхнейвинск. Устроился на завод, где работал сторожем и истопником. Регистрации как «служитель культа» не имел, но это не помешало совершать ему тайные богослужения в доме у монахинь, ранее обосновавшихся в поселке после закрытия Сирбишинского Введенского женского монастыря. Скончался отец Михаил 17 октября 1953 года, вскоре после проведенной онкологической операции на желудке. Место его погребения до сих пор почитается местными жителями. В 1976 году вместе с ним была погребена его супруга Екатерина Георгиевна, скончавшаяся 19 августа.


Прежний памятник Мягковым

До начала 1990-х годов, над местом упокоения отца Михаила и его супруги Екатерины, высились скромные, крашенные масляной краской деревянные кресты. Позднее был установлен типовой памятник, изготовленный из мраморной крошки, который со временем покрылся трещинами. В октябре 2015 года, в канун дня кончины отца Михаила Мягкова, был поставлен новый мраморный памятник, выполненный мастерами ритуального предприятия «Звезда Скорби» (директор Г. В. Ковалев). Его рабочие оказали спонсорскую помощь, сделав его безвозмездно.


Новый памятник установленный в 2015 году

Особая благодарность и признательность Березовскому писателю-краеведу Бортниковой Тамаре Александровне, безвозмездно оказавшей свою посильную помощь в сборе архивной информации касающейся жизни и служения на Шуралинском приходе протоиерея Алексея Бирюкова.

[beze]

Священнические вдовы, погребенные на верхнейвинском погосте

17 декабря 1912 года в старой части кладбища нашла свой вечный покой Антонина Николаевна Носова – вдова священника Николая Ивановича Носова.


Священник Николай Носов с супругой Антониной Николаевной. Фото 1903 года из архива Л. А. Николаевой

Последним местом его служения был Николо-Анатольевский храм Висимо-Шайтанского завода Верхотурского уезда, откуда в 1910 году супруги прибыли в Верхнейвинск навестить свою дочь. В том же году, 25 октября, отец Николай Носов скоропостижно скончался. По решению настоятеля православного Николаевского храма, священника Иоанна Рубана, он был погребен в центре Верхнейвинского завода в церковной ограде. Над местом упокоения священника был установлен соответствующий его сану памятник в виде церковного аналоя – высокого стола, подставки с наклонным верхом, напоминающий по своему виду такие же подставки, на какие в храмах кладут книги и иконы.
Вскоре после закрытия и разорения Николаевского храма в 1937 году, дочь священника Николая Носова, Александра Машанова, перевезла надгробие на Старое кладбище и установила его рядом с захоронением своей матери. Позднее старинное надгробие некими вандалами было снесено и надолго, как оказалось, было занесено листвой и различным мусором. Летом 2009 года потомками семьи Машановых памятник был установлен вновь.


Надгробия Носовых

После преждевременной кончины священника Носова, его вдова из Верхнейвинска уезжать не стала. Проживала в семье дочери. Своего мужа она пережила только на два года. Место её погребения отмечено большой (1м. 70 см. х 1 м. 23 см.) плитой, выполненной из серого крупнозернистого гранита.
С 1950 года, проживала в городе Новоуральске вдова священника Петра Гаврииловича Полубинского – Антонина Александровна Полубинская, урожденная Чамова. Родилась она в 1880 году в городе Вязьме в семье церковного регента. От природы наделенная красивым голосом с большим диапазоном, она с юности пела в церковных хорах.


Священник Петр Полубинский с супругой Антониной Александровной и дочерью

Её супруг, священник Петр родился 16 ноября 1877 года, так же как и она, в городе Вязьме. Его отец, священник Гавриил Гавриилович Полубинский принадлежал к старинному священническому роду. Ранее своё пастырское служение он нёс в одном из приходов города Белый. Местом же служения отца Петра Полубинского был древний, возведенный в 1746 году усердием купца Пенезева, трех престольный, освященный в честь святой великомученицы Параскевы Пятницы, однокупольный храм с шатровой колокольней, находившийся ранее в самом центре города Вязьмы. Служил в нём, отец Петр до самых последних дней своей жизни, пока тиф не подкосил его. Скончался он 13 ноября 1925 года и был погребён в ограде Параскевинской церкви. После закрытия храма в 1930-х годах, его могила ещё какое-то время сохранялась. Стоял и красивый, изящно выполненный из мрамора памятник. Но спустя время, по решению Вяземского исполкома в 1950-х годах, Параскевинский храм был полностью снесен. Распахали и приходской погост, устроив на его месте банальную площадь с клумбами.


Священник Петр Полубинский

В семье Полубинских воспитывалось пять детей. Из них двое сыновей Александр и Павел продолжили дело отца, приняли священный сан и служили диаконами.
Старший - Александр Петрович Полубинский (1904 г.р.) от матери унаследовал крепкий и хороший голос, и так же, как и она, с юности тянулся к церковному пению. Будучи подростком, вместе с матерью он пел в хоре, помогал отцу-священнику при богослужениях. В 1923 году Преосвященным Венедиктом (Алентовым), епископом Вяземским и Дорогобужским, Александр Петрович был рукоположен в сан диакона и был постоянным участником почти всех архиерейских служб. В 1927 году вместе с Преосвященным Венедиктом он из Вязьмы выехал, сопровождая владыку на его новое место служения. Как и прежде отец Александр продолжал и в дальнейшем служить в Церкви.


Хор Троицкого собора города Вязьмы. Среди присутствующих: епископ Венидикт (в центре) и дочери священника Полубинского. Фото 1925 года.

В марте 1942 года отец Александр добровольцем ушёл на фронт. Служил в должности инструктора-дезинфектора санитарного поезда. За свой безупречный фронтовой труд, и одновременно за вклад в дело Победы, Указом командования от 3 марта 1945 года с формулировкой «За умелую постановку работы дезинфекционного оборудования обеспечивающее бесперебойную работу», Александр Петрович был награжден медалью «За боевые заслуги».
После окончания Великой Отечественной войны, он вышел за штат и уехал в Калужскую область, где прожил до конца своих дней. Скончался 3 февраля 1979 года.


Диакон Александр Полубинский в молодые годы

Другой её сын - Павел Петрович Полубинский (1908 г.р.), своё церковное служение совершал в храмах Вяземского района. В годы воинствующего атеизма из прихода в деревне Жилино, 15 ноября 1937 года, он был арестован. Спустя пять дней после ареста, по статье 58-10 УК РСФСР, тройкой УНКВД по Смоленской области, отец Павел был приговорен к 10 годам лагерей. О дальнейшей его судьбе ничего не известно. Родные предполагали, что, будучи в заключении, он там по всей вероятности от различного рода болезней и истощения, скончался.


Антонина Полубинская (в центре), с дочерьми и родными. Фото 1936 года

В начале 1930-х годов Антонина Александровна Полубинская вместе с дочерьми решилась на переезд в город Ленинград. Дочери Ольга и Вера нашли там себе работу, а она занималась домашним хозяйством. Так они и жили, скромно, спокойно, тихо и незаметно. Когда началась война, предприятие, где работала её дочь Вера, было эвакуировано в Новосибирск, куда Полубинские приняли решение ехать всей семьёй. Собирались в дорогу по скору, буквально второпях. Всё своё имущество, которое они ранее перевезли из Вязьмы, пришлось оставить в блокадном городе. Вот, что позднее вспоминала Вера Петровна о пережитых горестных моментах в её судьбе: «Перед отъездом в Новосибирск мы вместе с мамой в печке буржуйке сжигали наши семейные снимки, большие портреты папиных родителей, фотографии наших знакомых по Вязьме. Жгли и церковные книги, которые мама любила перелистывать по вечерам, при этом она напевала знакомые с детства мелодии церковных песнопений. Жаль, что всё это не сберегли. Увезти с собой всё не было возможности, а там, в Ленинграде некому было всё это оставить. Сберегли только крохи от нашей прежней, прошлой жизни. Всего-то несколько фотографий отца, мамы, братьев, венчальная икона моей сестры Ольги и небольшой образок мученика Никиты – папин подарок…».


Сестры Вера и Ольга с братом Александром Полубинским. Фото 1973 года.

Самое главное, что Полубинские сохранили память о своём прошлом. Как бы трудно им не было, они не отреклись от него. Это же касается и старых семейных фотоснимков, так как в первую очередь пытались сберечь и сохранить образ своего отца-священника запечатленного на фотографиях, которые, были выполнены в фотосалоне известного вяземского фотографа Ошера Носоновича Аншелиевича (1871-1927). Этот салон размещался на Бельской улице в доме Почечуева.
После окончания войны Вера Петровна Полубинская вместе с матерью Антониной Александровной и сестрой Ольгой переезжают в Москву. В 1950 году по распределению Веру Петровну направляют на Урал в строящийся город Новоуральск. Спустя три года Антонина Александровна Полубинская скончалась. Место погребения отмечено железным восьмиконечным крестом, в центре которого, помещен её портрет, выполненный на фарфоровом овале. Установлена небольшая оградка.
Из ближайших родственников в Новоуральске долгое время проживала её дочь Вера Петровна Полубинская (1912-2001), которая и передала автору этого очерка часть семейного архива Полубинских и поведала ему историю своей семьи.


Антонина Полубинская в последние годы своей жизни

[beze]

Екатерина Степановна Пономарева, вдова священника Николая Митрофановича Пономарева. Родилась 4 декабря 1887 года в Верхнейвинском заводе. Со своим будущим мужем она познакомилась здесь же. 19 февраля 1908 года псаломщика Николая Митрофановича переводят из Александро-Невского храма Нижне-Тагильского завода в Николаевский православный храм Верх-Нейвинска. В нём они и сочетались браком. В этом браке родилось пять детей: Виктор (1914 г.р.), Валерий (1916 г.р.), Рахиль (1919 г.р.), Донат (1928 г.р.) и Олег (1930 г.р.).


Священник Николай Пономарев. Фото 1943 года из фондов ГАСО

В конце октября 1909 года Николай Митрофанович из Верх-Нейвинска был вновь переведен в храм Александра Невского, только уже в Нижне-Салдинский завод. Позднее он был рукоположен в сан диакона, но продолжал исполнять обязанности псаломщика. 19 октября 1911 года отец Николай был определен на диаконскую вакансию в Вознесенский храм Полевского завода. Уже после 1917 года отец Николай был рукоположен в сан священника. В 1943 году он служил в Знаменской церкви Верхнего Тагила. Где он служил ранее пока не установлено. Известно лишь о том, что предположительно ради спокойствия и безопасности семьи, в 1930 году они вместе с супругой оформили развод. Затем Екатерина Степановна с тремя малолетними детьми вернулась на жительство в Верх-Нейвинск, где она прожила до последних дней своей жизни. Скончалась Екатерина Степановна Пономарева 19 января 1962 года. Над местом её упокоения установлен типовой мраморный памятник с эмалевым портретом. Но ввиду того, что в данное время на территории поселка Верхнейвинска и города Новоуральска её ближайших родственников не осталось, могила находится в запущенном состоянии.


Надгробие Екатерины Пономаревой

Её супруг священник Николай Митрофанович, летом 1943 года был арестован и приговорен к пяти годам лагерей. Срок наказания он отбывал в Ивдельлаге, где от тяжелого, непосильного труда и болезней 12 июля 1945 года скончался.
Пелагея Сергеевна Глазкова, урожденная Табунова, вдова священника Иоанна Ивановича Глазкова. Она родилась 21 октября 1888 года в Верхотурском уезде, неподалёку от Нижнетагильского завода, в семье сельского фельдшера. Её супруг, отец Иоанн Глазков, родился в 1884 году в Нижнетагильском заводе в семье рабочих, долгое время он и сам работал шахтёром. После 1917 года Иван Иванович был рукоположен в сан священника. Первым его приходом был Марие-Магдалининский храм Лайского завода в Верхотурском уезде, где он до этого уже служил псаломщиком. Позднее он служил и в других храмах Екатеринбургской епархии. В начале 1930-х годов всё большое семейство Глазковых (у них было семь детей), приезжают на жительство в поселок Верхнейвинск. К тому времени у отца Иоанна не было постоянного места служения. В Верхнейвинске ими был приобретен большой и просторный дом, из которого всю их семью в 1935 году, решением поссовета выселили, мотивировав это тем, что хозяин дома «служитель культа», и этим всё сказано… Позднее Пелагея Сергеевна обращалась в поссовет о возвращении своего дома, но ей было отказано.
В 1933 году отец Иоанн Глазков выехал из поселка в город Сарапул, где был определен на священническое место в приход деревни Колюшево. В марте 1934 года, его за антисоветскую агитацию арестовывают и приговаривают к пяти годам лишения свободы. Срок наказания отбывал в Карагандинском ИТЛ Казахстанской ССР. В ноябре 1937 года в лагере его по обвинению «… в агитации против советской власти среди заключённых… Проводил агитацию за невыход на работу …» взяли под стражу. Виновным себя отец Иоанн не признал и следователю заявил: «Я говорил и говорю, что советская власть изолирует в лагерь неповинных людей, а нас священников, за то, что мы верим в Бога…». 8 декабря 1937 года его приговорили к расстрелу. Приговор приведен в исполнение там же в Карлаге. В 2000 году решением Архиерейского Собора Русской Православной Церкви священник Иоанн Глазков был прославлен в лике святых новомучеников Российских.


Пелагея Сергеевна Табунова-Глазкова

Пелагея Сергеевна до конца своих дней так и не узнала, что произошло с её мужем. В семье думали о том, что отец их бросил, уехал и забыл о них. Скончалась Пелагея Сергеевна 2 мая 1962 года. В поселке Верхнейвинске и городе Новоуральске проживают её многочисленные внуки и другие родственники.
Кроме священнических вдов покоятся на старом поселковом кладбище и сёстры двух уральских подвижников и святых: Петра Иевлева и Иоанна Вишневского. Это Августа Ивановна Власова, урожденная Иевлева (1876-1961), Евгения Всеволодовна (1884-1964) и Надежда Всеволодовна (1890-1975) Лапотышкины, урожденные Вишневские. Вечная им всем память и вечный покой!

[beze]

На днях Денис Евгеньевич прислал мне ещё несколько фотографий к уже опубликованным очеркам. Вначале я их думал там и поместить, но потом решил создать новое сообщение. Ведь те, кто уже прочитал предыдущие сообщения, будут просматривать только новые. Ну а те, кто читает впервые, надеюсь, к тому времени, как они доберутся до этого сообщения, не успеют забыть фамилии героев из предыдущих.

12 мая 2017 года состоялся торжественный Акт, открытие мемориальной доски установленной на доме где ранее жил и трудился Машанов М. К.
По инициативе его родных, внучки и правнучки, ныне проживающих в городе Екатеринбурге, была изготовлена мемориальная доска, увековечивающая светлую память о земско-заводском фельдшере, Почетном гражданине Михаиле Константиновиче Машанове.


Перед началом торжественного Акта.


Почетное право, открыть мемориальную доску было предоставлено управляющему Горнозаводским управленческим округом Свердловской области Евгению Тиморгалиевичу Каюмову, главе Верх-Нейвинского городского округа Елене Сергеевне Плохих и внучке М. К. Машанова Обориной Светлане Титовне.


Мемориальная доска, установленная на доме семьи Машановых.


Представители власти: Е. Т. Каюмов, Е. С. Плохих и родственники М. К. Машанова у мемориальной доски.

А эта фотография дополняет очерк «Последний приют статского советника».


Камышловский писатель и краевед Александр Андреевич Наумов. Фото из семейного архива семьи Наумовых.